– Мне тоже. Давно у меня не было такого веселого вечера.
– Ненормативная лексика, провоцирующие танцы, наркотики и сосание пальцев, безусловно, рассматриваются как веселье тринадцатого уровня, – сказала она, наклоняясь и целуя меня в щеку последний раз.
– Пока, Грейси.
– Пока, Мэтти.
Я вернулся домой, упал в кровать и заснул с улыбкой на лице.
В пятницу я заказал места в маленьком японском ресторанчике, который находился неподалеку от нас обоих. Когда я зашел за Грейс, она уже ждала меня на крыльце своего дома. На ней были кожаная куртка и платье, похожее на то, что она носила в колледже и что сводило меня с ума.
– Классно выглядишь.
– Ты тоже.
Она взяла меня за руку, и мы пошли, болтая по пути о том, что произошло на неделе. Мы ели суши, пили много саке, и я кормил ее из своей тарелки. После ужина мы зашли в бар, где настоящий оркестр играл рок и блюз. Иногда мы просто покачивались под музыку, не обмениваясь ни словом, а иногда начинали истерически хохотать и вопить в такт.
К одиннадцати мы уже были порядочно навеселе. Выйдя из бара, я поцеловал Грейс. Она первая прервала поцелуй и потащила меня по улице.
– Куда мы теперь направляемся?
Она обернулась, крепко ухватила мое лицо и снова поцеловала.
– В мою постель, Мэтт. Вот куда.
При этой мысли мое сердце забилось.
– Отличная идея.
Я поднялся следом за ней по ступенькам к входной двери, изо всех сил стараясь выглядеть спокойным и не выдать свое нетерпение. Когда мы вошли внутрь, Грейс не стала зажигать свет, и мне пришлось пробираться в темноте, следуя за ее силуэтом. Единственный свет проникал с улицы через окно, расположенное возле двери. Она швырнула ключи на столик при входе, скинула куртку, затем туфли, сняла через голову платье и тоже швырнула в сторону.
У меня отвалилась челюсть.
Я еле успел поймать ее, когда она прыгнула мне в объятия, оседлала меня, запустила руки мне в волосы, поймала губами мои. Оглядываясь, я попятился через темную прихожую в сторону лестницы.
– Нет, моя комната здесь. В конце коридора налево.
Прижав ее к стене, я целовал ее губы, шею, ухо и снова шею вниз до плеча, где остановился перевести дух. Когда я отпустил ее, она схватила мою рубашку, стянула ее с меня через голову, взяла за руку и потянула в спальню.
Остановившись возле кровати, она затеребила мой ремень.
– Помедленнее, Грейси.
– Никто никогда не говорил мне такого.
Она расстегнула ремень и стянула с меня штаны и боксеры, пока я скидывал ботинки. Теперь я увидел, что она отличалась от той Грейс, в колледже. Эта была гораздо более раскрепощенной, более уверенной в себе.