– Ладно?
Она не была ни рассержена, ни обижена. Выражение ее было искренним, как если бы она на самом деле меня просила.
– Я не давлю.
– Я знаю. Поэтому ты мне так и нравишься.
– С тобой случилось что-то нехорошее? Ты поэтому…
– Нет, ничего такого не было. Просто… Моя мама родила меня в восемнадцать. Не знаю, мне всегда казалось, что это я сломала ей жизнь.
– Слушай, если она тебе это внушила, это ужасно. – Я встал с койки и подошел к ней.
– Она мне ничего не внушала. Просто я не хочу такой жизни. Я всегда чувствовала, что отец недоволен ею. Я не знаю, Мэтт, но думаю, что я всегда старалась учиться, чтобы из меня что-то получилось. Потому я ни с кем и не встречаюсь по-настоящему. Но мне нравится то, что между нами. Никаких обязательств.
– Я понял.
Она могла говорить что угодно, но я все равно знал, что она ощущает растущее напряжение между нами так же, как и я. Я половину времени пытался обуздать буйную эрекцию, а она изо всех сил избегала смотреть на мои руки. Ну, и кого мы пытались обманывать?
– Спасибо за понимание, – сказала она.
– Всегда пожалуйста, – я наклонился и чмокнул ее в щеку. – Хорошая девочка.
Я почувствовал, как по ней пробежала дрожь, и прошептал: – Может, даже слишком хорошая.
Она отпихнула меня и закатила глаза:
– Все, Мэтт! Спать!
Я смотрел ей вслед, пока она уходила, и потом сказал:
– А я знаю, что ты улыбаешься! Знаю, Грейси.
Она не обернулась, но показала мне руку с поднятыми двумя пальцами – знак мира.
МЭТТ
На следующий день в лаборатории профессор Нельсон, изучив отпечатки моих работ, сказал с широкой улыбкой:
– Мэтт, ты прирожденный талант. Композиция безупречна и оригинальна. Я до сих пор не видел подобных работ у твоих сокурсников. Мне нравится и зернистость пленки, и то, как ты используешь все ее возможности. Какая тут была допустимая выдержка и на какой ты снимал?
– Это четырехсотка. А я дотянул ее до тридцати двух сотен.
– Здорово. Я так понимаю, ты и сам был в восторге, когда проявил ее?
– Ну да.
– И эта тоже отличная. Это ты на ней?
Здесь я тоже выставил таймер и сделал снимок Грейс, стоящей передо мной, а сам я сидел на полу. В кадр вошли только ее ноги, доходящие до края подола ее шерстяного платья-свитера. Я обнимал руками ее голени. Я целовал ее коленку, но этого не было видно на фотографии.
– А ты не думал попробовать снимать что-то более яркое, типа пейзажной съемки – может быть, документалистику?
– Да, и я даже недавно отснял пленку в этом ключе, но еще не проявил ее. Мне просто очень нравится данный объект, – указал я на Грейс.