Я бил, рвал в клочья! Я так делал всегда! Ничего больше не надо, просто убить их всех! Сознание человека висело с краю разума великого демона, зацепившись за кончик когтя. Разум крохотного человечка держали сильные лапы всемогущей твари. Враг растерзан и разорван, а желание убивать нескончаемо, но тут больше нет тех, на кого можно обратить свою злобу.
Могучий демон засыпал. Я забывал подробности, всё забывал, разум человека возвращался, улавливая остатки злобы и ужаса скреббера. Скребберы — смертельно опасные враги, самые главные враги могучей цивилизации. Но они никто по сравнению с силой прирождённых бойцов и охотников, созданных убивать.
Я снова человек, а демон пусть спит, наши пути на этом расходятся. Я человек и должен идти своим путём. Мои глаза видели дорогу через необъятную черноту, и я точно знал, куда идти.
Куски твари повсюду. В руке пламенеет палаш. В его лезвии тысячи миллионов мегаватт энергии, чистой и абсолютной. Я уже не он, и ещё не я. Энергия везде. Сила во мне, вокруг, она такая густая, что её можно ощутить.
Встаю очень осторожно, аккуратно, как учили в клинике, чтобы спина не болела. Тут спина не болит, ничего не болит, даже оторванная нога лечится зелёнкой, но память осталась, никуда от неё не деться.
Поворачиваю голову твари. Неудобно. Во мне столько силы, что, когда ломаешь роговые пластины и продавливаешь кости, не ощущаешь сопротивления. Под роговой бронёй споровый мешок, и он оказывается у меня в руке, а в другой палаш с пылающим лезвием. Меня здесь больше ничего не держит, мой путь идёт туда, к тем, кто меня ждёт.
Рядом со мной разумные. Они стоят, смотрят. Держат что-то в руках, представляющее для их органической жизни опасность. Я чувствую, как сила перетекает. От моих ног расползается чернота, это там, где нет силы, совсем нет, потому что она у меня. Я посмотрел на них.
— Вы правда хотите попробовать? Вот правда?
Старая, затёртая фраза из какой-то пожелтевшей книжки, но почему-то вспомнилась именно она. Человеческий разум хочет произнести именно эти слова.
Я хотел, чтобы голос звучал громко, но получилось тихо, скрипуче, устало и по-стариковски, но меня услышали.
Мда-а, измельчали богатыри. Стоит скреббера голыми руками придушить, и тебя начинают бояться. Разбежались. А мне надо возвращаться.
Рай — это когда ты есть. Это когда ты можешь дать что-то другим просто так. Так, как это делала бы моя мама.
Глава 24
«Три девицы под…» А.С. Пушкин
Когда я возвращался, чернота меня пропустила в полной амуниции. Окровавленная одежда, пламенеющий палаш, споровый мешок в руке, так я и топал несколько суток. Слабо помню это время. Большую часть моей головы по-прежнему занимал засыпающий демон. Прошёл прямо через черноту и вручил добычу перепугавшимся товарищам. Мужики споровый мешок выпотрошили, все присвистнули, кто-то припукнул, наверное, много чего там нашли, а я, честно говоря, не интересовался. Одна жемчужина есть — я-то Насте Лёне обещал, остальным пусть хозяйственники занимаются. Несколько дней приходил в себя. Мой воображаемый друг по мозгам потоптался от души. Как только стал соображать, то меня тут же потащили на тайный военный совет, который и провели прямо в моей комнате.