Мы опять проплыли мимо резных наличников, пестрых колодцев, и Царевна-Лебедь все так же чесала козу, которой я искренне посочувствовала. Напротив дома Фени лесничий затормозил, и мы, как ангелы с небес, ступили на грешную землю. Антон направился в избу, а я извлекла из травы косметичку и пристроилась у окна.
— Ну, что? — отрывисто спросил Антон.
— По жизни, хозяин, по жизни, — пропел знакомый женский голос. — Она тебе по жизни дана!
— Ты уверена? — переспросил лесничий. И растерянно произнес:
— И что теперь делать?
— А что делать, — рассудительно вмешался мужчина, — признаться.
— Конечно, признаться, лесничий, — поддержал еще один мужик, в котором я узнала смешливого рыжего картежника.
— Ладно, — помолчав, согласился Антон, — я и сам это знаю. Я и сам этого хотел.
— Просто трусишь, — констатировал рыжий.
— Что?! — взвился лесничий. И сразу сник:
— Да, трушу! Но сделаю это.
Я не стала дожидаться разгадки беседы, и ринулась к йети. Спустя минуту появился Антон и занял водительское кресло. По дороге он не сказал ни слова, а когда приехали, взял мешки с покупками и понес в дом. Там все выгрузил, прошелся по дому и вдруг спросил:
— Вадим Луговой — главный редактор в издательстве иностранной литературы. Ты переводчица?
— Спасибо, что поинтересовались, сэр, — раскланялась я и кивнула в сторону ноутбука.
— Включи.
Я включила.
Он пробежал глазами английский текст:
— Любовь, привидение… А можно своими словами?
Я удивилась:
— Знаешь английский?
— И не только.
И я рассказала: сюжет смешной, потому что молодой современный мужчина влюбляется в привидение.
— А привидение — женщина?
— Ну, да, — я как-то не задумывалась над гендерными различиями привидений.
— Тогда что же в сюжете смешного?
Я остолбенела:
— Но оно же бесплотное!
— Ах, ты об этом!
— А разве этого мало?
Лесничий вертел в руках фонарик, который я купила:
— Любовь, порой, такие чудеса творит…
— И мертвецов воскрешает спустя столетия?
— Этого я не знаю. Ты меня на ужин пригласишь?
— Когда?
— Сегодня.
— Конечно, приходи, если хочешь! Но припасы мои ты видел… При тебе покупала.
— Об этом не волнуйся и ничего не готовь.
И, резко повернувшись, лесничий направился к двери.