— Тут хорошая библиотека, — одобрительно кивнул начальник. — Мне все больше начинает нравиться этот дом.
— Вам никто его не продаст, — остудила я его пыл.
— Мечтать-то не вредно. А ты мечтаешь, Кетсия?
Вопрос застиг врасплох. Я не знала, что на него ответить. Мечтаю или нет? Наверное, нет. Я всегда хотела конкретных вещей, таких, которых можно достичь, если приложить усилия. Даже работа в столице была не мечтой, а целью, к которой я шла несколько лет, ради которой жертвовала своими сиюминутными желаниями. Наверное, я была такой странной девушкой, которая не научилась мечтать.
— Это неправильно, — сказал Кэвин, когда я озвучила ему свои соображения. — Нужно учиться.
— Не думаю, что этому можно научиться, — отозвалась я, честно сказать, переживая, что Кэвин сейчас примется меня учить этому нелегкому навыку мечтания, но начальник оказался мудрее, чем я о нем думала, и сменил тему.
Мы пили вино, ели с большой тарелки сыр и болтали ни о чем. О книгах, которых тут было великое множество, о работе, о том, как я сбежала из дома в академию, а он наплевал на должность при дворе и открыл свою фирму, начав воскрешать мертвых. Мы оба пошли против воли родителей, и на нас обоих семьи были несколько в обиде. Это сближало.
Никогда бы не подумала, что буду с начальником (любым начальником) сидеть так запросто ночью с бутылкой вина и делиться самым сокровенным, рассказывать про свою жизнь и быть при этом абсолютно счастливой.
— Тебе стало лучше? — спросил он меня, когда бокал опустел.
— Мне стало на порядок лучше. Спасибо за чудесный вечер.
— Он не закончился, если ты того хочешь.
— Уже глубокая ночь.
Я встала с дивана, так как обстановка в комнате внезапно стала напряженной, и подошла к столу у стены. На нем стояли разные безделушки и занятная вещичка — музыкальная шкатулка с перламутровой крышкой. Устройство называлось «Голос сирены». Я открыла ее, и из шкатулки полилась музыка. Нежная, мелодичная. Не такая, как сегодня была на концерте, но все равно очень трогательная и красивая.
— Потанцуем? — спросил Кэвин, и я настороженно обернулась.
Демон стоял позади меня и протягивал руку, которую я осторожно приняла. С этого момента меня будто околдовали. То ли песня сирены из волшебной шкатулки, то ли Кэвин, который нежно привлек меня и закружил в танце. Я даже не могла себе объяснить, зачем я это делаю. Да и не пыталась, если честно. Просто вся отдалась танцу, таяла в объятиях и не думала о будущем.
Поцелуй казался в этой ситуации чем-то совершенно естественным. Кэвин нежно коснулся губами моих губ. На секунду задержался, позволяя отпрянуть, и, не почувствовав сопротивления, усилил напор, лаская смелее. Я невольно ответила. Не хотелось думать о том, насколько неправильно целоваться с начальником. Сейчас мне это до безумия нравилось. Кровь шумела в ушах, щеки горели, внутренний голос вопил: «Кетсия, ты дура!» — но я отмахивалась от него, как от надоедливой мухи, и продолжала творить безумства дальше.