Мерхинеры покидают Ренсулу на третий день – и то лишь потому, что нам тоже надо ехать дальше.
Карета снова пересекает границу Кардеи – правда, уже по другому мосту, гораздо западнее первого. У отца довольный вид. Мое врастание в шкуру Сайнела продвигается успешнее, чем он ожидал. Ренея приняла меня безоговорочно. И даже ее муж, не производивший впечатление человека, страдающего чрезмерной доверчивостью, поверил, хоть и не раз повторил, что история совершенно невероятная. Но меня лично больше всего поразило то, что я легко нашел общий язык с племянниками, а ведь это были первые дети, с которыми мне пришлось общаться так близко за все эти месяцы.
Барон тоже это заметил и в конце концов сказал, когда никого не было рядом:
– Мне все труднее осознавать, что ты не мой родной сын. Я даже не уверен в том, что мой сын, не случись всего того, что случилось, вел бы себя достойнее.
– Отец…
– Нет, не говори ничего. Ты теперь мой сын.
– Я… – словно ком застрял в горле – … не знаю другого отца, кроме тебя.
Он молча обнял меня. И больше мы об этом не говорили.
Часть 8
Те же и кое-кто еще
Снова в пути. Снова ветра и дожди.
Солнце в закате привычно меняет цвет.
Снова идти – за ответом,
Которого, может быть, нет.
Желтые листья прильнули к холодной земле.
Небо кажется сделанным из стекла.
И каменеет оставленный кем-то след.
Как же хочется хоть немного тепла…
Дорога до замка заняла у нас больше недели – впрочем, в немалой степени потому, что не раз мы ночевали не в гостиницах или на постоялых дворах, а у старых друзей барона, когда-то с ним служивших. У меня тоже появились друзья – их сыновья. Чему наши старики были несказанно рады.
Но любая дорога рано или поздно заканчивается. И вот уже над лесом виднеются острые шпили высоких башен.
Замок Танор. Родовое гнездо Таноренов.
– Как пусто было здесь последние семь лет, – негромко говорит отец, когда карета останавливается посреди двора, окруженного древними стенами. – С тех пор, как…
Он замолкает. Я понимаю, почему. Одно дело – сделать выбор и признать меня сыном, другое – назвать моей матерью женщину, которую я никогда не видел.
– Покажи мне, где она похоронена, – говорю я. Неожиданно даже для самого себя. Он молча кивает. И, жестом остановив шагнувшего к нам управляющего, ведет в какую-то арку.
Наш путь заканчивается в глубоком склепе. Здесь лежат страшно себе представить сколько поколений Таноренов. Но нам нужен только один гроб.
– Здесь. – Отец останавливается у одной из ниш.
Опускаюсь на колени и, прислонившись лбом к холодному боку гроба, мысленно обращаюсь к женщине, чьи останки заключены внутри него.