— Вы проголодались, капитан? — проворчал посол.
— Нет, я плотно позавтракал. Я просто не могу взять в толк, какой в этом всём смысл. Ну, кроме демонстрации ситторийского эстетства.
— Во-первых, это вкусно, — снизошел до пояснений кинеримец. — Я специально посылал нашего шеф-повара учиться на императорскую кухню. А во-вторых, «под этим небом, солнцем и луной нет одинаковой песчинки ни одной», — процитировал он злополучного Анмина. — Вся жизненная философия ситтори базируется на неповторимости каждого мгновения. Сегодня день семейного благополучия, символ которого — утка. И каждый год подача будет разная. Делать уникальным каждый день — в этом весь смысл. Передавайте государыне от меня поклон и наилучшие пожелания.
Так Кай и не узнал десерт то был или закуска.
Как очень верно заметила Её величество капитан оставался человеком военным, а значит не имевший никакого права заниматься самодеятельностью. Императрица считала его умным? Прекрасно! Нет ничего умнее, чем обратиться к командиру за четкими инструкциями, если ты служишь в армии.
Кай позвонил генералу Найто и подробно пересказал разговор с императрицей. Про уговор с кинеримским послом он доложил еще раньше. А кто бы, оставаясь в своем уме, не поставил начальство в известность о таких вещах? Впрочем, генерал не возражал.
— Раз ты смог так быстро наладить контакт со старым засранцем, то почему бы не сделать его посредником? — сказал он после недолгого раздумья. — Императрица ему доверяет, а значит, она охотнее пойдет нам навстречу. Кинериму такой расклад тоже не может ни понравиться. Действуй, ученик. Ты уже много добился. Но поторопись! Времени у нас в обрез.
А то капитан Маэда и сам не знал?!
Вечером Кай снова засел за Анмина. И уже триста лет как мертвый поэт снова его удивил и смутил. Насколько же сочнее и ярче оказались прочие его истории без неизбежной арайнской привычки вымарывать всё подлинно ситторийское, придающее пьесам уникальный национальный колорит. Да, большинство его произведений без ограничений по возрасту публиковать нельзя, слишком уже шуточки солёные, но настолько выхолащивать прекрасный по стилю и смыслу текст разве не перебор? И к слову, о прижизненном портрете принца Райшэ Кай впервые услышал от императрицы. Но тащиться по морозу в Палаты Предков, а перед этим еще просить разрешения у Яно, чтобы взглянуть на него, Маэде совсем не улыбалось. Зато у коменданта Хори в закромах обнаружились целые залежи фотоальбомов посвященных каждому из дворцов, собранию их сокровищ, интерьерам и историческим событиям, а еще каталоги с описанием наиболее ценных предметов. Императорский дом последние тридцать лет одновременно являлся и крупнейшим коллекционером страны.