— Всех положили фрицы! — вздохнул Егорыч, осторожно выглянув наружу. Вражеская пуля тут же оторвала ему крыло шапки-ушанки.
— Не высовывайся, они нас видят! — простонал Валера.
Дьявольская догадка пронзила мой блистательный ум. Нас же заманили, как ягнят на бойню! Походу, командование и этот сраный Игорь работают на америкосов… вот сучары, блин! Я выхватил револьвер и до боли сжал рукоять. Валера с тревогой уставился на меня. Подавив ярость, убрал оружие. Нужно выбираться отсюда. А с предателями разберемся позже.
— За мной! — Я вихрем понесся вверх по лестнице.
— Мы куда, на крышу? — спросил Валера?
— Нет. Опасно. Снайпер работает. Через хату какую-нибудь и на ту сторону дома!
Тут открылась одна из дверей, и на площадку вывалилась бабка. Хотя, может и не бабка… но рубеж бальзаковского возраста она оставила далеко позади.
— Госспади! Солдатики! А я-то думала, что за водопроводчики в два час ночи…
— Не серчай, красавица, — вклинился Егорыч. — Помоги лучше схорониться нам.
— Ну, входите, коль не шутите… — На бабенцию подействовала грубая лесть деда. — У-у-у, снега натрясли окаянные, сейчас затру…
Я метнулся через квартиру к окнам, едва не наступив на двух котяр. Еще несколько с мявом бросились врассыпную. Ну и вонища, блин! Хотелось смахнуть на пол всю хренотень с подоконника, но из уважения к сединам делать этого, конечно, не стал. Короче, начал аккуратно убирать на пол горшки с фикусами. Натерпелась, наверно, бабка от оккупантов.
— Валерыч, помоги.
— Вы что творите, ироды?! — завопила жертва оккупации. — А ну, разувайтеся! Весь ковер мне истоптали!
— А ты, любезная, не голоси, — елейным голосом произнес Егорыч. — Мы в оконце сейчас сквозанем, и только нас и видали. Даю благородное слово старого солдата. На-ка вот отведай лакомства лесного!
С этими словами дед вытащил из-под тулупа кусок копченого, судя по запаху окорока. Только сейчас я понял, насколько голоден. Чертов старый ловелас!
— А как звать-то тебя, служивый? — вновь оттаяла бабка.
— Егорычем кличут, — приосанился дед, расправляя усы.
— Тихо все! — воскликнул вдруг Валера.
— Че такое?
— Там что-то едет!
Я прислушался. А ведь точно. Мой обостренный выживанием в лесной тиши слух различил гул тяжелой техники. Комнаты квартиры выходят на обе стороны дома. Мы с Валерой бросились к противоположному окну. Аккуратно высунув часть лица из-за шторки, я с горечью поглядел на мертвых бойцов нашего отряда. Даже не успел толком никого узнать, а уже все мертвы. Из ворот ТЭЦ тянется колонна броневиков. За ними, пригибаясь, семенят пендосы, ощетинившись во все стороны автоматическими винтовками.