— Он там, пацаны! Обходите его! — услышал я крики.
Поменял магазин Сайги. Выглянув из-за дерева, я увидел запыхавшегося мужика с перемотанным изолентой калашом. Крадется в мою сторону. Пальнул в него, почти не целясь. За это я люблю картечь. Мужика снесло к чертям. Заснеженные ветки окрасились кровавым винегретом. Со всех сторон засвистели визгливые пули. Уже обошли, суки! Я инстинктивно сжался под деревом. Надо было бежать, но снег тут дьявольски глубокий. Козлы, похоже, не жалеют патронов. Даже не могу высунуться, чтобы убить еще парочку.
— Сдавайся, сучара!
Ага, не дождетесь.
— Ловите гранату! — воскликнул я и кинул пустой магазин.
Стрельба прекратилась, как и рассчитывал. Бросился вглубь леса. Похоже, эти не заметили мой манёвр. Пули снова забили в тот несчастный кедр, где прятался до этого. Бежится тяжко, я утопаю в снегу. Надо, чтоб они ринулись в погоню по моим следам. А я просто спрячусь и перестреляю всех поодиночке. Они так же будут тормозить в этих сугробах.
Я хитро улыбался своему плану на бегу, то и дело оглядываясь назад, когда прямо передо мной возник небритый чужак в берете и с ремингтоном в руках. От неожиданности даже не успел выстрелить. Мужик оскалился и треснул прикладом в мое удивленное лицо. Падая, заметил сквозь темнеющее сознание снегоступы на его ногах.
Первое, что увидел, когда пришел в себя, это крепкий армейский ботинок, который радостно влетел в мое напряженное лицо. Когда очнулся второй раз, уже смеркалось. Убийственный холод и боль. Боль разбитого фейса. Прямо напротив, на сосновом чурбане сидит старый знакомый. Седой ублюдок! Заметив моё шевеление, он кинул в потухшее костровище банку из-под тушенки, облизал ложку и сказал:
— Ну что, засранец, какой смертью желаешь умереть?
— Да че ты с ним цацкаешься, Борис? — Подошел хмырь в берете, который оглушил меня в лесу. — Он троих наших положил. Аваз так точно к утру кони двинет.
— Погоди, Альберт. Не кипешуй. Меньше народу — больше кислороду, — ответил Седой, не сводя с меня поганых глаз. — Ну, что ты теперь скажешь, Санек?
Я усмехнулся.
— Где Лена? — Язык с трудом ворочался во рту.
— Теперь это моя баба! — обрадовался Седой. — Лену мы реквизируем, как и твои продукты.
— Даже не поделитесь с Сергеичем?
— Да пошел он нахрен, — Борис сплюнул. — Мы едем в Кандалакшу к нашим американским друзьям.
— Предатели! — вскричал я.
Седой злобно прищурился.
— Нет, предатели — это вы, выживальщики херовы! — Он сплюнул. — Прячетесь, как крысы, по своим норам и думаете спастись таким образом? Наша команда давно разведала все нычки. Сергеич хоть и гандон, но дело свое знает. За месяц выпотрошит все схроны, убежища и бункеры.