– Как докатилась до городка весть о разгроме грайанской армии, издагмирцы пришли в такой боевой восторг, что толпой ринулись бить оставленный у них десяток наемников. Бедняги пытались отсидеться в башне, но куда там! Издагмирцы – они неустрашимые, когда их двадцать на одного.
– А ты не здешний?
– Я-то? Нет, служу здесь года три, а сам из Силурана… Ну, потом, как водится, сложили чужеземцам костер. Да вот беда – одного тела недосчитались. Десятника этого самого… никто уж не помнит, как его звали. Решили, что сбежал в суматохе… ну и ладно, его счастье!
– А он погиб? И тело осталось без костра?
– Во-во! Большой грех на издагмирцах! Не смогла душа воина попасть в Бездну, очиститься, воплотиться в новорожденного. И остался призрак десятника в башне, жалуется на горькую участь, проклинает издагмирцев, призывает страшные напасти на Озерное королевство. Тогдашний Хранитель чего только ни пробовал: и со жрецами, и с чародеями советовался, и рабов посылал в развалинах шарить – может, кости сыщутся, сложили бы костер… Да все без толку! Так башня пустая и стоит. И рядом два дома заколоченных, никто там жить не хочет.
– Ничего, к осени каменщики подлатают башню, поставят ограду. Рядом уцелели пристройки, их тоже приведут в порядок. И расчистят колодец.
– Да ты что?! Эти проклятые руины кому-то понадобились?!
– Ага. Мне. Я там жить буду.
Десятник попытался что-то сказать, но из горла вырвалось лишь шипение. Совиная Лапа невозмутимо продолжил:
– Хранитель рассказал о башне, я из любопытства пошел глянуть – и влюбился. О таком доме я с детства мечтал. Маленькая крепость! И колодец во дворе! Тагиарри башню продал очень, очень дешево.
– Дешево, да? – обрел голос Киджар. – Да я бы и с приплатой… А про призрак грайанца ты не забыл? Он как раз этой зимой одному Охотнику шею свернул.
– Сколько лет он в башне обитает – двести с лишним, да? А сколько человек убил?
– Вообще-то первый случай, – озадаченно кивнул наемник.
– Ну, вот… Посмотрим, побеседуем с ним… Как оленина-то пахнет!
Десятник был так потрясен, что не сразу понял, о какой оленине зашла речь.
– А, да! Пахнет славно. Давай-ка по кусочку. Внутри сырая, а снаружи хороша.
Охотник глядел, как Киджар ловко орудует ножом с костяной ручкой, на которой выжжен странный зверь – мощный, толстоногий, с рогом на морде. Он хотел спросить наемника, что за тварь такая, но Киджар уже протягивал ему аппетитный, истекающий горячим соком ломоть мяса. Коротко вздохнув от удовольствия, Шенги взял мясо… и уронил его в золу, вскочил, бросил когтистую пятерню на эфес меча. Тут же оказались на ногах и встревоженный Киджар, и весь его десяток.