— Ваш фонд добился успеха в поддержке демократических движений: сначала смена власти в Сербии, затем в Грузии, а теперь на Украине. Вам не кажется, что такие автократы, как, например, президент Лукашенко, начинают постепенно бояться Вас?
— Да, кажется, что так. Лукашенко меня выгнал, Каримов из Узбекистана меня выгнал. Причиной этого является то, что в этих странах существуют репрессивные режимы, испытывающие страх перед демократическими революциями. Но эти революции, безусловно, являются делом рук не нашего фонда, а граждан соответствующих стран.
То, что произошло на Украине, заставляет сильно нервничать режимы в других странах. Это заставляет также очень нервничать Путина.
— Вы упомянули президента России Владимира Путина. Что Вы думаете об обстановке в России, например, что касается свободы средств массовой информации?
— В России демократия больше не функционирует. Нет больше независимых средств массовой информации, нет политической оппозиции и органов правосудия, независимых от правительства. Россия сделала шаг назад.
— Как должны реагировать на это европейцы и американцы?
— Они обязаны принять это к сведению. Условием для членства в 'Большой восьмерке' должна стать демократия. Россия поэтому не должна быть больше членом 'Большой восьмерки'.
Европа зависит от поставок московских энергоносителей. Поэтому она не желает замечать негативных политических изменений в России.
Источник: "ИноСМИ", 14 февраля 2005 г.
Мы играем на руку террористам
Наша "война" с террором порождает новых террористов и новые волны насилия
У администрации Буша-младшего (George W. Bush) имеется привычка вести персональные вендетты против тех, кто критикует ее политику, но кусочек за кусочком накапливаются свидетельства того, что вторжение в Ирак было одной из самых грубых ошибок в истории США.
Если администрация не способна увидеть и признать свои ошибки, то она не может и корректировать свою политику.
Война в контексте борьбы с терроризмом является неправильной и вводящей в заблуждение метафорой. Эта метафора устраивала администрацию, потому что она подразумевала участие нашей военной мощи. Но для проведения военных операций нужна опознаваемая цель, предпочтительно, какое-нибудь государство. Как результат, война с терроризмом велась главным образом против таких государств, как Афганистан, которые укрывают террористов, но не против собственно террористов.
Представьте себе на мгновение, что события 11 сентября рассматривались бы как преступление против человечества. Мы стали бы преследовать в Афганистане Усаму бен Ладена (Osama bin Laden) (хотелось бы надеяться, с большим успехом), но мы не стали бы вторгаться в Ирак. И тогда сегодня наши военные не пытались бы в полном боевом снаряжении делать работу полицейских, и наши солдаты при этом не погибали бы.