Из задумчивости меня вырывает сотрясение от удара волны. Толчку сопутствует грохот падающих банок, звон стекла и плеск воды в плафонах под потолком. Как бы хотелось забыть о том, что произошло, будто ничего и не случилось, будто все это пустяки. Но вода, везде вода!
Ищу отвертку, чтобы открыть плафоны, поскольку вид воды в стеклянных колпаках меня раздражает, но ни одной нет на месте. Дощечка с вертикальными прорезями пуста, а отвертки валяются в льяле среди банок. Откручиваю винты, колпак повисает на петлях. Небольшой каскад обрушивается на руки, струйки затекают в рукав. Проверяю, не просачивается ли случайно вода с палубы через какую-нибудь щель, но ничего не обнаруживаю.
Теперь можно заняться консервными банками; сколько их, обычно видишь только при погрузке — на яхте консервы скрыты в недрах льялы. Кидаю в беспорядке, как попало, лишь бы освободить необходимое жизненное пространство. Банки смазаны жиром и поэтому скользкие. Они выскакивают из рук, смазка пристает к подошвам, и сапоги скользят и по банкам, и по бимсам[10]. Настил положу, когда в льяле все будет расставлено по местам.
Глядя на карты, прихожу в отчаяние. Когда и каким образом я их высушу? Куда запропастились навигационные треугольники, циркуль, авторучки? Мокрые листы пока отбрасываю в сторону, подальше от консервов и битого стекла. Самые крупные осколки застряли в подушке. Пытаюсь поставить на место койки.
Время остановилось. Минуты тянутся, похожие одна на другую больше, чем удары волн. Вдруг спохватываюсь, что я до сих пор не снял насквозь промокший штормовой костюм. Впрочем, сейчас с меня ручьями сбегает уже не морская вода, а пот. Сбрасываю куртку, выливаю из сапог воду и немедленно снова принимаюсь за дела.
Погружаюсь с головой в работу — так легче отключиться от того, что происходит снаружи. Я знаю, что давление повышается, но, судя по ударам и глубоким кренам, непохоже, чтобы море хоть немного успокоилось. Ищу какие-то опоры для рук и ног — при этом руки должны оставаться свободными…
Я как раз укладывал консервные банки у правого борта под входным люком. Вдруг — знакомое шипение, ощущение невесомости, и, не успев ни за что ухватиться, я точно из катапульты вылетаю прямиком на кухонные шкафчики. Удар головой — и шкафчик из красного дерева разбит вдребезги…
Теперь я видел! Видел, с какой легкостью мой мир, который я считал надежным и незыблемым, поддается напору волн, одним махом вытряхивает из самых укромных уголков все содержимое (в том числе и мою персону) и переворачивается вверх дном.