Место за валунами оказалось хорошим укрытием, потому что с тыла его прикрывали сплошные заросли кустарника. Через такую преграду так сходу не продерешься, так что спереди камни, сзади — кусты, одним словом настоящий форт, вот только укрепления эти могли, если и не остановить, то, наверняка, притормозить людей или элоев. А вот против мантикор ледниковые валуны не преграда.
"И ведь кто-то утверждал, что мантикоры — охотники-одиночки! — успел подумать Эрик, вскидывая арбалет. — Твою ж мать!"
Зверьки не лаяли и не рычали. Двигались стремительно и абсолютно бесшумно. И да, это была свора или стая, — не суть важно, как их назвать, — но их явно было больше трех, и охотились они все вместе, группой. Ни людей, ни элоев видно не было. Только эти пять или шесть мелких хищников, несущиеся через прогалину к "форту". Анна выстрелила первой — поторопилась на нерве — и, разумеется, промахнулась, но вот стрела Эрика свалила одного из мантикор едва ли не в паре метров от валунов. И тут выяснилось, что прыгают зверьки ничуть не хуже кошек, потому что они и не подумали останавливаться перед преградой: двое полезли, правда, в щели между камнями, но трое других в один прыжок оказались наверху. Впрочем, Эрик успел отбросить бесполезный в "собачьей свалке" арбалет, и срубил первому из бросившихся на него хищников мачете полголовы. Не идеальный удар, но лучше, чем ничего, тем более, что второго не последовало. Другой мантикор достал Эрика в прыжке, и саблезубые челюсти сомкнулись на его запястье. В принципе, учитывая остроту зубов и силу сжатия челюстей, вполне мог откусить руку. Но Эрику повезло: на обоих запястьях он носил кожаные напульсники, заменявшие ему в "мирной жизни" привычные пилотам ракетоносцев манжеты-фиксаторы, так что сукин сын руку не откусил, но внимание отвлек.
Эрик рефлекторно попытался стряхнуть мантикора с руки, но, разумеется, это была негодная попытка. Зато пока он пробовал избавиться от зверька бессмысленным во всех смыслах маханием рукой, другие двое, по-видимому, оценившие Эрика в качестве главной угрозы — "Умные твари!" — атаковали его сзади. Ну, что сказать — было больно, но это была знакомая боль. В прежние времена, разное зверье кусало Эрика не раз и не два, другое дело, что мантикоры не просто кусали — они охотились. И их укусы оказались не только болезненными, но и опасными. Поймав краем глаза момент борьбы Анны с последним оставшимся в строю хищником, и мгновенно уразумев, что "надо спешить", Эрик что есть силы треснул впившегося ему в запястье мантикора о гранитный бок ледникового валуна. Силу удара, естественно, не нормировал — бил со всей дури, а дури этой в мышцах Эрика было немерено, — так что, скорее всего, убил подлеца на месте, но, даже сдохнув, тварь его руку не отпустила, вцепившись в нее мертвой хваткой. А в это время, двое других терзали Эрику спину. Причем один явно нацелился на поясничные позвонки, пытаясь перегрызть их где-то между третьим и пятым, а второй, "пробежав" по спине сходу попытался перекусить сонную артерию, хотя, возможно, его целью являлась яремная вена. Монтикоры явно неплохо разбирались в человеческой анатомии, но у Эрика, к счастью, была хорошо развитая мускулатура. Горло он прикрыл, резко опустив подбородок вниз, а шейные мышцы оказались мантикору "не по зубам". Сразу не перекусил, а "на потом" Эрик не оставил ему времени. Ударил ножом с левой руки, одновременно, падая на спину. На этом, в сущности, все и закончилось, но у Эрика взяло еще секунд тридцать, чтобы добить раненого мантикора и встать на ноги, так что Анна все это время продолжала бороться со своим противником в одиночку. Подготовка у нее была похуже, чем у Эрика, да и опыта не хватало, но она, более или менее, с задачей справилась. Продержалась до прихода помощи, но мантикор ее за это время капитально порвал. Особенно ноги и левую руку.