И началась сложная, изматывающая, но интереснейшая работа. Когда коллектив – один за всех и все за одного, когда самому приходится принимать решения и брать на себя ответственность. Когда недосыпаешь и падаешь с ног от усталости, но есть удовлетворение, есть чувство, что все не зря. И что он нашел свое призвание. Почему доктора бежали из роддома? Акушер-гинеколог – в принципе тяжелая работа. И физически, и психологически. Тут нужно быть и специалистом хорошим, и действовать быстро и решительно, побеждать страх за двоих: и свой, и будущей мамочки. И конечно, такая работа должна перемежаться с нормальным отдыхом. Если отдыха полноценного нет, то и вправду тяжело.
Они прожили на Севере три года. Три счастливых и сложных года. Первый год Майка плакала каждый день. Куда только девался весь ее пофигизм? Она не переносила холода; однажды попав в страшную бурю, начала панически бояться любых длительных прогулок. Когда узнала, что беременна, плакала еще сильнее. Единственное, что радовало, что муж все-таки стал гинекологом и она точно будет под самым надежным присмотром.
Кирилл был влюблен в свое дело, практики было хоть отбавляй. Уставал страшно, но радость от своей полезности и нужности – счастье ни с чем не сравнимое.
А вот роды у своей жены принять не смог. Его начало трясти, на лбу сразу же выступила испарина.
– Выйти из операционной, – скомандовала Соломоновна. – Духу чтоб твоего не было, иди, покури.
– Не курю, – сдавленно прошелестел Кирилл.
– Ну, выпей! Матвеевна, уведи его к ядреной фене!
– Давай, милок, давай.
Кирилл нервно вышагивал по коридору, слушал, как стонала Майка, бился головой об стену и понимал, что не может сейчас помочь самому близкому на свете человеку, ничего не может. И, только когда раздался щенячий писк, ворвался обратно.
– Принимай, отец. Девка у тебя. Хорошая, вся в мать, боец. Не то что некоторые.
Но Кирилл уже не слушал вредную заведующую, он бросился к жене, целовал ей руки, плакал, уже ничего и никого не стесняясь.
– На дочку посмотри, – тихо просила Майка. Но ему в первый раз в жизни было не до ребенка. Он знал: Соломоновне можно верить. С ребенком все хорошо, но как же страшно, когда рожает родной тебе человек.
Обратно в Феодосию они вернулись, когда Полинке исполнилось два годика.
16
Дверь открылась без стука, и Кирилл тут же вернулся в действительность. Без стука Ксения врывалась в двух случаях. Если произошло что-то непредвиденное или если к ним пришли гости. И эти гости тоже определялись главврачом молниеносно по огромным Ксюшкиным глазам на мокром месте. Как правило, в этом случае, широко распахнув дверь, она торжественно отступала в сторону, и за ней шествовала счастливая мама, а на руках он или она – маленькое долгожданное чудо. И у самого Кирилла Евгеньевича Кольцова в этот миг всегда перехватывало горло и подступали слезы, с которыми бороться невозможно. Да и нужно ли? И все-таки правильно он выбрал свой путь. И стал именно акушером-гинекологом.