На ресепшен ей мило улыбнулась симпатичная секретарь.
– Вы к нам на прием? Первый раз? У Кирилла Евгеньевича на сегодня полная запись, но вас может посмотреть его ассистент – доктор Кострова. Не сомневайтесь, методика одна, они работают в паре. Тем более первый раз – это ведь просто знакомство. Разговор. А можете для начала к нашему психологу зайти.
– Я записана к вам на двенадцать.
– Ой, простите! Извините, не поняла сразу.
– Приехала пораньше, решила посмотреть на обстановку и что за клиника.
– И правильно сделали! Тут, знаете, все сразу же про Кольцова спрашивают. Сарафанное радио, у нас же результаты прекрасные. Давайте я вам нашего менеджера-координатора позову, пусть расскажет о клинике, об условиях пребывания, о ценах, статистике; о времени, которое у вас это займет, когда вас обследовать начнем, когда мужа подключаем.
– Я думала, это все вопросы к доктору.
– Конечно. Но это технические вопросы, с доктором вам лучше больше времени общаться на другие темы. Согласны?
– Да.
– Подождите. Жанна Михайловна. Проконсультируете?
Девушка приоткрыла дверь слева от ресепшен. Тут же вышла средних лет женщина в строгом костюме, на высоких каблуках. И тоже с улыбкой.
– Здравствуйте. Проходите. Давайте я вам расскажу про клинику.
Инга отметила: никаких вопросов к ней, просто рассказ о клинике, ей не жалко своего времени, менеджер рассказывала подробно, обстоятельно.
– Давайте чаю закажем.
– Нет-нет, спасибо, я только из кафе. Как раз с вашей пациенткой кофе выпила.
– Как скажете, – и Жанна Михайловна продолжила свой рассказ. Все это Инга уже прочитала на сайте. Но она внимательно слушала и прислушивалась к себе: ей важно было, что скажет внутренний голос, насколько она себя здесь почувствует свободно и защищенно. Пока именно так она себя и чувствовала.
Легкий стук в дверь, и она тут же отворилась.
– Позволите? Я тут прослышал, что у вас сидит моя пациентка. Я как раз освободился раньше времени.
Инга оглянулась, в дверях стоял Кирилл. И оба сразу же подумали: «Как в прошлый раз».
31
Они познакомились в Феодосии. Инга попала в больницу по «Скорой» с внематочной беременностью.
Принимала ее тогда Васильева (интерн, как потом выяснилось). Инга навсегда запомнила эту фамилию, и она по гроб жизни у нее будет ассоциироваться с жуткой профессиональной некомпетентностью, безграмотностью и человеческим безразличием. Васильева сразу сказала: все в порядке, нечего беспокоиться, поезжайте домой. Хотя правильно сделали, что приехали. Всякое бывает. Но у вас все в порядке, даже и не думайте.
Кирилл Кольцов как раз только пришел на работу и зашел в кабинет по счастливой случайности. Васильева писала заключение красивым каллиграфическим почерком. Кирилл тоже запомнил те свои ощущения. Ему сразу не понравился вид бледной женщины, которая, слегка скрючившись, сидела перед Васильевой. Но сердце екнуло. Что-то в пациентке было особенное, как с другой планеты. Сразу было видно, что она приезжая, нездешняя: и по месту прописки, и по своему внутреннему миру. Вот так он ее для себя и определил: «нездешняя». Вроде бы ничего особенного, а сразу заинтересовала. Кирилл попытался отбросить эмоции и сосредоточиться на позе женщины и ее бледности. Мешало жуткое раздражение. И почему его так напрягает Васильева? Причем буквально все в этой молодой докторше ему не нравилось, даже ее каллиграфический почерк. Вон, пишет, как писарь в дворянском собрании. И по учебнику все шпарит наизусть. Что ни спросишь, все знает. Но как-то все у нее без души. Без любви к людям. Нельзя так с пациентками. Не любит она их.