— Что? О чем вы говорите?
Блек повертел в руках золотую зажигалку, потом взглянул на картину.
— Скажите, вам нравится современное искусство? Допустим, вам нравится вот это?
Кирилл снова посмотрел на смешение линий и геометрических фигур. Да что тут может нравиться?
— Нет. Это для меня непонятно.
— Другого ответа я и не ожидал. А между тем, это «Супрематическая композиция» Малевича, купленная за восемьдесят шесть миллионов на аукционе в Нью-Йорке. Многие не понимают, что тут есть, за что платят такие деньги… Многие пытаются разобраться, очернить, просто плюнуть, но не многие пытаются просто жить с осознанием того, что кому-то просто пришел в голову новый формат искусства и он решил свою идею монетизировать.
— Зачем вы мне это рассказываете? При чем тут мой приступ?
— А вот тут всё как раз при всём. Вы же слышали про сошедшего с ума хоррорщика Потрошителя?
— Так точно, даже участвовал в его ликвидации.
В это время подошел мужчина в сером костюме и поставил на столик два стакана с апельсиновым соком. Блек кивком поблагодарил его.
— Да-да, я помню ваши заслуги. Видел вашу работу. Чудесно! Так вот, этот самый человек был из той когорты, кому не нравится современное искусство, и он пытается понять его, а, не поняв, очернить. И каким-то образом ему удалось это сделать…
Я уже не в сети. Я скоро умру, но я уже не в сети. И я приготовил этим ублюдкам отличный сюрприз. О, как они забегают!
В памяти Кирилла всплыли заляпанные кровью коридоры странного дома, поломанная мебель и музыка. Сумасшедший смех лысого громилы…
— Что сделать? — спросил Кирилл.
— Этот человек запустил вирус в нашу систему Вселенной. Очень странный вирус. Наши программисты блокировали его, но вот…
Блек вытащил из пепельницы сигару и сделал затяжку. Кирилл терпеливо ждал. Когда пауза затянулась, Кирилл кашлянул:
— Что «вот»?
Блек вздрогнул, словно вынырнув из своих мыслей. Он взглянул на Кирилла и сделал ещё одну затяжку. Это дало ему три секунды. Он как будто тянул время.
— Вирус коснулся всех тех, кто был на площадке в тот момент. Начались приступы Погружения…
— И что?
— А то, что на всех это сказалось по-разному. Допустим, на серафимах это отразилось в минимальной степени, а вот на тех, кто любит файтинги…
— Что с ними?
— Пойдем. — Блек снова положил сигару в пепельницу и поманил Кирилла за собой.
Как ни хотелось остаться в кресле и продолжить смотреть на горящий огонь, но любопытство пересилило. Он пошел за Брюсом туда, откуда тот недавно вышел. Ноги утопали в ворсе ковра, заглушавшего звук шагов.
Мужчина в сером костюме открыл белые с золотыми вставками двери. Кирилл шел за Блеком по освещенному коридору, где на него со стен пялились портреты американских президентов. Холодок пробежал по спине Экзекутора: лица были изображены так натуралистично, что казались живыми.