— Витя! — отец поднял голову с подушки. — Устал? Ты отдохни. Чем занимался, пока я болел? Помню, твои следопыты приходили…
— Ладно, папа, еще сто штук отщелкаю и расскажу.
Нога механически, раз за разом, нажимала на педаль.
Витя усмехнулся: «член-корреспондент»! Это все Вася Коржиков. Ты, говорит, не думай, что мы тебя отчислили. Просто — дали отпуск. По семейным обстоятельствам. А что другая школа — это ничего. Я для вас с Тишей особое звание выхлопочу: «члены-корреспонденты».
Что ж — это неплохо! «Член-корреспондент отряда красных следопытов В. Мальцев».
А у ребят дела идут! Даже Тишку пристроили — писать письма. Заместитель! Скорей бы уж отец поправился и тогда…
— …Девяносто восемь… Девяносто девять… Сто!
Витя снял ногу с педали.
Отец слушал внимательно, иногда переспрашивал, уточняя подробности, а иногда говорил: «Постой, дай подумать!» И радовался, если его догадка подтверждалась. Потом спросил, как сейчас выглядит генерал.
— Он-то меня не помнит — мало ли было саперов? — а я не забыл. Когда вручали ордена, генерал сказал мне: «При вашем росте проволоку и резать не надо — перешагнул и все!»
Витя сообразил, что рядом с невысоким генералом отец и впрямь мог показаться великаном. Ведь тогда он еще не сутулился…
— И начальника разведки я помню, — продолжал отец. — Мы для его роты делали проходы в минном поле, и он с нашим командиром сцепился. Чуть до драки не дошло. Шумный был мужик, не знаю уж, как сейчас…
«Сейчас — тоже», — подумал Витя.
* * *
Через два дня отец вернулся к этому разговору.
— Я вот лежу и думаю… — начал он. — Насчет шофера этого… Кубарева. Он ведь встречал глубинников?
— Ага!
— А вы у него спрашивали, видел ли он в ту ночь Бортового?
— Что ты?! Он ведь насчет этого — молчок. Не положено, говорит.
— Так! Это — первое, — Александр Борисович нащупал на столе одну из двух лежавших там спичек и переложил ее в пепельницу. — Теперь второе. Ты говорил, что тренер видел после операции офицера, шумевшего в траншее. Вот я и вспомнил — уж больно похоже. Да и по должности Бортовому полагалось бы… Как это выяснить? Может, свести его с тренером…
— Думаешь, Эрик Сергеевич узнает майора?.. Ведь столько лет! — Витя покачал головой. — И потом… Ну, узнает он Бортового… а толку? Ведь тот все равно… ничего не может рассказать. Нет, папа, зря это.
Александр Борисович хмуро убрал вторую спичку.
Идея отца все-таки запала Вите в голову.
В самом деле, как погибла группа Юрьева? Что известно об этом? Рассказ Эрика Сергеевича? Но ему самому многое непонятно. И потом: он находился на той, на немецкой стороне нейтралки. А что было на этой, на нашей стороне?