Старик, приставив руку щитком к большому волосатому уху, слушал, не перебивая.
— Сейчас мы восстанавливаем судьбу Михаила Рокотова, — сказала Оля. — Нам важно знать о нем как можно больше…
Старик тяжело вздохнул:
— Опять. Боже, когда меня оставят в покое?! — Он закрыл рукой глаза.
— Да что вы?! — встревожилась Оля. — Вы меня не поняли. Мы же пионеры! Не расстраивайтесь…
Но старик, казалось, не слушал.
«Не случился бы с ним припадок, — испугалась Оля. — Как с бабушкой…» Она хотела налить ему воды, но на столе не было ни графина, ни стакана. «Пожалуй, лучше уйти», — подумала Оля.
— Извините, — она встала и, пятясь, на цыпочках пошла к двери.
Старик по-прежнему сидел, не поднимая головы.
Бледная, взволнованная, Оля быстро сбежала по лестнице. Внизу ее ждали ребята.
— Путаешь, — сказал Генька, выслушав ее торопливый, бессвязный рассказ.
— Вполне, — подтвердил Витя.
— Ну, честное пионерское! Все в точности, — обиделась Оля.
— Так он что — псих?
Оля пожала плечами:
— Нет, вроде бы не похож…
— А чего же он?
Оля опять пожала плечами.
Они дошли до остановки, сели в автобус.
— А может, это не тот? Не сын? — спросил Генька
— Сын, сын! — сказала Оля. — Точно!
Она и сама не знала почему, но была твердо уверена, что это именно сын Рокотова, а не однофамилец.
Ребята задумались. Автобус плавно катился по асфальту.
— Странно, — пробормотал Генька. — Тут что-то не так…
* * *
Через несколько дней Геньку позвали к директору школы.
«Что стряслось?» — волновался он, спускаясь в первый этаж.
— Ну-с, командир особого звена, получай пакеты, — сказал директор и передал ему два заклеенных конверта.
На первом, вместо обратного адреса, чернел штемпель: «Центральный исторический архив. Москва». На втором тянулись ровные фиолетовые строчки. Буквы были крупные, аккуратные, «с нажимом».
«Девчонка писала», — решил Генька.
У него хватило выдержки не вскрыть письма, пока он не разыскал Витю и Олю. Только тогда он осторожно оторвал кромку первого конверта и вытащил маленькую тонкую бумажку. На ней было напечатано всего три строчки: московский архив сообщал, что никаких материалов о Михаиле Рокотове там не имеется.
— Амба, — грустно сказал Витя и тихонько свистнул.
Оля заглянула в конверт: нет ли там еще чего-нибудь? Нет, пусто.
Генька вскрыл второй конверт. Там лежал двойной тетрадочный лист.
— Здравствуйте, дорогие далекие ленинградцы! — прочитал Генька.
Это было письмо от читинских пионеров. Они обещали во что бы то ни стало выполнить просьбу особого звена.
Письмо было длинное и подпись тоже длинная:
«С пионерским приветом. По поручению пионеров гор. Читы, ученик 7-го «а» класса 12-ой школы А. Дыркин».