Генька с завистью глядел на Витю. Вот ведь — лопоухий, тихий, а какой башковитый! Не зря его нахваливал старичок архивариус! «Четкое логическое мышление».
Интересно, а у меня есть «четкое, логическое»? Нет, наверно. А пока придется снова кланяться этому зануде — Порфирию Ивановичу.
— Завтра, после уроков, съездим в архив, — сказал он ребятам.
— А может, сейчас? — робко предложила Оля.
Мальчики переглянулись. Был уже вечер. Не поздно ли? Есть ли кто-нибудь в архиве?
— Давайте позвоним! Узнаем?! — опять предложила Оля.
Так и сделали.
— А зачем, дети, вы… э-э… хотите пожаловать? — вяло произнес Порфирий Иванович. — Ведь дело Рокотова… э-э… ваш руководитель уже…
Генька коротко объяснил, что их интересует.
— Ехать бесполезно, — сказал Порфирий Иванович. — Да будет вам известно… э… э… молодые следопыты… что все документы департамента полиции и охранного отделения были… э-э… в начале двадцатых годов… э-э… переданы в Москву…
Генька положил трубку.
— Паршиво, детки, — объявил он. — Дела… э-э… хранятся в Москве… э-э…
— Ну что ж?! Напишем туда! — воскликнула Оля.
— Напишем! — зло передразнил Генька. — А попадет письмо к такому вот зануде, — он ткнул рукой в телефонную трубку. — Сразу настрочит: дела… э-э… нет. Приветик!
— Вполне, — сказал Витя.
— Эх, самим бы махнуть в Москву! — размечтался Генька. — Уж я бы там весь архив перерыл, а откопал, факт!
— Перерыть-то перерыл бы, на это ты мастер, — ехидно ввернула Оля, — а найти — вряд ли…
— И Кремль бы посмотрел, и стадион в Лужниках, — продолжал мечтать Генька. — Я ведь в Москве еще ни разу…
— Утопия, — оборвал его Витя. — Мамаша не пустит — раз, денег нет на билет — два… и жить там негде…
Ребята замолчали. Вдруг Генька вскочил. Лицо у него было таинственное.
— Все можно преодолеть, надо только хотеть! — торжественно провозгласил он. — Поездка в Москву поручается следопыту Г. Башмакову! Гуд бай! — и он быстро вышел из комнаты, чтобы не отвечать на вопросы ошарашенных товарищей.
* * *
У шофера Михаила Федоровича, живущего на Генькином дворе, были две машины: одна собственная — «Победа», другая заводская — полуторка. На этой полуторке он часто возил в Москву разные грузы.
Генька очень любил с Михаилом Федоровичем копаться в моторе, мыть машину. Бывало, шофер попросит: «Нажми тормоз», — а сам глядит — зажегся ли стопсигнал. И Генька давит ногой педаль тормоза на зависть всем дворовым ребятам.
Под большим секретом Генька рассказал Михаилу Федоровичу о дневнике, найденном в пещере, и о суровой судьбе Рокотова.
— Понимаете, — лихорадочно шептал Генька. — Надо же доказать, что Чурилов — подлюга и тип.