Но все эти росписи и иконы, и само огромное здание служили теперь не богу, а безбожникам. И главным среди здешних безбожников был Михаил Семенович.
Это он много лет назад — когда создавали музей — настоял, чтобы сохранить все прежнее убранство собора. И он был прав, потому что рассказы о черных делах «слуг божьих» звучали особенно жутко среди этих сверкающих стен и пышной церковной утвари.
Лучше всех вел экскурсии сам Михаил Семенович. В такие часы его небольшая нахохленная фигура с длинными руками и с острыми плечами становилась внушительной и даже несколько зловещей. Правда, вначале экскурсантам казалось, что от этого человека с его глухим монотонным голосом не услышишь ничего интересного. Но Михаил Семенович обрушивал на посетителей такой каскад точнейших фактов и удивительных сведений, с таким искренним негодованием — словно о своих личных врагах — рассказывал о церковниках, что никто не оставался равнодушным.
Алексей Иванович с Генькой прошли в кабинет к Михаилу Семеновичу.
— Ну, что у вас за документ? — спросил тот. — Рассказывайте. Только короче.
Генька прочел наизусть запись Рокотова о Егоре, ушедшем замаливать грехи в Вифлеем.
Михаил Семенович пожал плечами.
— Что ж тут непонятного? Вифлеем — по-арабски Бейт-Лахм, легендарная родина Христа. Обычное место паломничества. Какого времени запись?
— Девятьсот первый год.
— Тем более! В Вифлееме тогда бывало ежегодно до пяти тысяч русских паломников.
— Так, — сказал Алексей Иванович. — Что там еще, Геннадий?
— «Верно ли, что его отец сектой заправляет?»
Михаил Семенович будто преобразился. До сих пор сидел прикрыв глаза и опустив плечи. А тут быстро провел рукой по лицу, словно сгоняя усталость, и обратился к Алексею Ивановичу уже совершенно свежим голосом:
— Фамилия?
— Чурилов…
Михаил Семенович поднялся с кресла и медленно прошелся по комнате, силясь что-то припомнить. Потом подошел к одному из шкафов, стоявших вдоль стен.
Генька успел разглядеть над шкафом табличку «Религиозные деятели».
Продолжая бормотать про себя: «Чурилов, Чурилов», — Михаил Семенович забрался на стул и начал перебирать карточки в одном из верхних ящиков. Удовлетворенно хмыкнув, он вытащил исписанный листок и соскочил со стула.
— «Чурилов Федор Иванович, — прочел он вслух, — с 1880 по 1907 год — шестнадцатый Христос — правитель «Нового Вифлеема».
— Что за чушь? Какой Христос? — воскликнул Алексей Иванович.
— Шестнадцатый! — отмахнулся Михаил Семенович. — Не в этом дело. Важно другое: паломники тут ни при чем. Речь идет о русской секте «Новый Вифлеем».