— Куда это он нас зовёт? — насторожилась подозрительная Бузюк.
— К себе на маяк, — предположила не менее подозрительная Шидловская. — Девчонки, тут маньяк на маньяке.
— Это не маяк, а монастырь, — поправила умница Васильева.
— Тогда можно и сходить.
— Если там есть стационарный телефон — я первая в очереди!
— Слушай, да успокойся уже со своим Олегом!
Поднимаясь по крутой лестнице, умница Васильева поняла, куда они попали. В этом помогли купленная когда-то на «Озоне» книга «Кельтские обереги как тупик мировой эзотерики» и треннинг по женской дедукции коуча Гульнары Амирхановой.
— Коллеги! — ответственно заявила Васильева где-то в районе тысячной ступеньки. — Мы в Ирландии 11-го века.
— Чушь-то не неси, — ответила Сойкина. — Как мы можем быть в Ирландии? У меня даже визы нету.
— А у меня есть! — похвасталась Уварова. — А еще в США и Дубай.
Монастырская трапеза состояла из каши и рыбы.
— Сколько же здесь калорий? — пригорюнилась Путятина, со страхом поглядывая на свои некрасивые икры.
— Я после рождения третьего перестала еду в калории переводить, — ответила Бузюк, набросившись на кашу с деревянной ложкой наперевес. — Отдай мне, если не будешь.
— Ну щас!
Отец Доран, изъеденный собственной совестью, обо всём рассказал епископу Алфриду. Алфрид гневно отчитал Отца Дорана за воззвание к кельтским богам и решил лично изгнать адептов старой религии из монастыря. Вооружившись крестом, он спустился в трапезную, увидел двадцать молодых женщин в чулках и леггинсах и тайно возрадовался, что его ряса достаточно просторна, чтобы не выдать результат греховных мыслей.
— А знаешь, Доран, — сказал епископ, — тут сразу видно, что девиц сих ниспослал нам Господь.
— Как вы узнали, Ваше преосвященство?
— А это вот не твоего ума дело. Не можешь ты узреть нисходящую от них Благодать Божию. Не дано тебе. А я её прям чувствую. Осыпь их дарами и предоставь кров. Дубликат ключа от крова мне тоже дай на всякий случай.
Девушкам выделили просторную залу, где до самой ночи они, прижавшись друг к дружке, болтали. Так Шидловская познакомилась со своими ученицами. По-настоящему познакомилась. Подружилась, можно сказать. Они смеялись и плакали. Они очень боялись. За детей. За мужей. Даже за Олега. Как там все они? Без них? Справятся ли? Выживут ли вообще?
А потом отец Доран притащил дары. Это были бутыли с элем и один гусь. Плюс гуся был в том, что он являлся большим и жирным. Минус — гусь был живым. Его очень хотелось съесть после первой бутылочки эля. Но убивать…
— Я даже не знаю, как это делается, — сказала Уварова. — Я вообще первый раз в жизни вижу птицу не в вакууме с ценником из «Бахетле».