Я взял тетрадку, вышел из комнаты и, прихрамывая, поковылял по винтовой лестнице вверх. Когда же под моими подошвами загремели металлические ступени, передернуло от нахлынувших воспоминаний. Вдруг почудилось, что я в королевской сокровищнице, подо мной содрогается витая лестница, и вот-вот я навернусь вниз, как тот бедняга-караульный. И упаду я на голову идущего за мной лекаря. Еле взял себя в руки, чтобы судорожно не ухватиться за поручни обеими руками.
Наверху, посередине большой застекленной площадки, возле опорной стойки громадного фонаря стоял дракон. И с упоением крутил похожую на штурвал круглую штуковину, умудряясь при этом внимательно слушать Серго. А тот, млея от осознания того, что его лекция по обслуживанию данного механизма нашла свою благодарную публику, вещал аки солист в оратории>1:
- …таким образом, механическая передача, преобразующая вращательное движение ведущей шестерни в поступательное движение рейки, функции которой, в данном случае, выполняет металлический круг, называется «кремальера».
Мне вдруг стало до жути интересно, где он таких слов-то понабрался? Простой смотритель маяка, ага.
Огромный фонарь, повинуясь вращению колеса, плавно поворачивался вокруг себя и сверкал полукруглыми зеркалами. Стекла здесь было-о!.. Такое количество линз и зеркал, их чистота восхитили даже меня, видевшего в стекольной мастерской целый склад этого дорогого материала. А кристалл в центре конструкции вообще был размером с мой кулак, и его с уверенностью можно было назвать «чудо света». Света в прямом смысле. Именно он был тем самым артефактом, который при наступлении темноты начинал светиться самостоятельно. Я так увлекся разглядыванием фонаря, что забыл, зачем меня сюда принесло. Хорошо Саня сзади кашлянул.
- Э… Алабар, можно тебя отвлечь от этого в высшей степени познавательного занятия? Ненадолго.
Дракон нехотя отпустил колесо.
- Что за язык? - сунул я ему под нос тетрадь.
Он в недоумении пожал плечами.
- Шушальский.
- Что-о?! - этот вопрос мы с Саней задали одновременно. Даже переглянулись. Да не может того быть! Мы же оба в Академии учились. Там всех адептов гоняли по шушальскому! Другое дело, что после экзаменов все его срочно забывали, уж больно заковыристый. Но ведь грамматика у этого языка совершенно другая! Что-то Алабар путает.
- Ну, да. Шушальский, - вдруг влез в разговор Серго, по-птичьи заглядывая в записи. - Вы же в Академии должны были его учить. Или я что-то не понимаю?
Это я не понимаю! Или чего-то не знаю. Вместе с лекарем, кстати. С каких крысиных ушей эти двое решили, что шушальский выглядит именно так. И ладно бы дракон, Серго тут с какого боку?