С предельной деликатностью я направил в подошвы короткий импульс, и замок отозвался дрожью. Слава Небесам, совсем-совсем лёгонькой. Все-таки, я боялся переусердствовать.
Когда, отдрожало, отшуршало, и местами отпадала со стен штукатурка, я задал простой вопрос:
- Всё ясно?
Волки сначала растерялись. Кто-то удивленно разглядывал потолок выискивая трещины, кто-то держался за стул, но большинство… Разозлилось большинство. Да, то самое, которое надеялось поживиться, выкинув из замка его хозяев, благо момент подходящий. А ведь князь, как я понял, свой клан никогда не обделял. И нищенствующих на его землях не водилось. Хоть настоящих, хоть мнимых.
Что ж. Заслужили. Желания большинства легендарных метаморфов, когда-то ставших опорой и защитой моего народа, построивших целый город для всех рас, славившийся достатком каждого, оказались изъедены ржавчиной алчности и зависти. И ничем эти алчность и зависть от людских не отличаются.
5
Если каменный замок ответил мне как другу, спокойно и тихо, то арочная дверь, закрытая на два железных засова, с грохотом влетела внутрь, ломаясь посредине. А заодно разгоняя по углам тех, кто оказался у нее на пути.
У Алабара не было цели кого-то придавить. Он просто вежливо открыл дверь.
«Слышь, хозяин, ты случаем не знаешь, как называется крайняя степень слабоумия?»
Это ты о чем?
«Это я о тебе».
Та-ак, а поподробнее?
«Зачем ты на рожон полез? Ну, выгнали бы они котика с котенком, и что? Эти двое не пропадут нигде. Пристроились бы, свою династию начали. Нет, тебе нужно было разозлить блохастых. Лишить их последней радости поцапаться между собой. Без нас. А теперь? И ладно если на нас с тобой пара тройка хвостатых кинется. От них мы еще отмашемся. А если все скопом? А они это умеют, знаешь ли. Это у них в крови».
За все время нашего, так сказать, сотрудничества, клинок сомневался в себе только один раз. Когда «увидел» Алабара. И если он сейчас не стремиться кого-нибудь убить, значит, будет плохо.
Вероятно, будет очень плохо.
1
Расскажите мне, как начинается бой. Обычный, нормальный бой. Кто где находиться, кто что делает, как двигается, с какой скоростью. Вот вы стоите почти в центре, вы... много увидите? А если на вас, с перекошенным от ярости лицом, прыгает что-то, лишь отдаленно напомнающее человека? И в руках у метаморфа не меч, нет. В руках у него кинжалы. Длинные, узкие. В правой, и в левой.
Конечно, я знал, что возможна драка. Но до последнего надеялся: вдруг пронесет. Вдруг не найдется в волчьих душах столько ненависти к сородичам, чтобы тупо отнять у них последнее – жизнь. Смерть как не хотелось испытать на себе, на что способны Машкины «сородичи».