Натрудившись, играем в настольный теннис, а затем, она идет на летнюю кухню, а я на лодке плыву снимать сетки. В них к этому времени обычно килограмма два небольших карасей и красноперки.
Тут же варим уху. Оставшуюся рыбу опускаю в большую металлическую ванну, где она живет до поздней осени. Практически каждый день у нас есть живая рыба.
Последнее время я стал замечать, что Петрович заинтересовался нашей семейной рыбалкой.
Нет, нет, да и присмотрится с участка, как мы плаваем на лодке и ставим сетки.
А рыба ему нужна, так как у него есть кот Пушок, в котором он души не чает, а тот — гурман, ничего, кроме свежей рыбы не ест. На рынок ездить далеко, да и не всегда там есть рыба, вот Петрович и задумался…
Ну что же, надо помочь другу, решаю я, и предлагаю Петровичу построить на речке сидку для ловли рыбы. Тот, как не странно, сразу же согласился.
Не откладывая дело в дальний ящик, я принялся сколачивать щиты и мостки.
Через два дня забили посреди речки четыре бревна, накрыли их щитом и проложили к берегу мостки. Мостки укрепили на брошенных в воду старых автомобильных покрышках. Почистили дно граблями, отгородили досками участок воды от замуления и все… Лови, не хочу!
Первой сидку оценила Петровна:
— Ну, мужики, ну, молодцы! Наконец то есть, где белье полоскать!
— Какое белье?!… — удивился я, — это же для рыбалки, — но вслух не сказал.
Договорились с Петровичем завтра на зорьке испытать наше сооружение.
Не тут то было… Через час со стороны реки послышались крики…
Я бросился на берег. Ко мне бежала жена и кричала, размахивая руками:
— Петровна тонет!!!…
С высокого берега открылась следующая картина. Возле разваленной сидки, по пояс в воде, стояла и причитала Петровна. Рядом с ней выстраивались в ряд, по течению, притопленные белые простыни.
Петрович стоял на мостках и длинной палкой пытался подцепить то ли уплывающее белье, то ли саму Петровну.
В общем, смех и грех!…
Я, как мог, старался их успокоить, что там не глубоко и что ничего страшного не случилось.
В конце концов, Петровна ухватила конец палки, и Петрович вытянул ее на берег.
Перепуганная и по пояс в черной муляке, кляня нашу сидку последними словами, она ушла домой.
Петрович же, ничуть не расстроившись, выловил белье и принялся восстанавливать разрушенное Петровной сооружение.
— Испытание прошло на «отлично»! — балагурил он, — сейчас укреплю столбы, и с утра на рыбалку.
Утром, когда мы с женой прибыли на дачу (ночевали мы дома), он встретил нас счастливой улыбкой и показал с гордостью свой первый улов — четыре карасика величиною с палец.