К примеру, установка «девушка должна быть скромной» хороша всем. Надо лишь для себя зафиксировать, что такое хорошее и полезное качество, как скромность, в конце XVIII и начале XXI века имеет разное значение и воспринимается в совершенно разной социальной среде. Это касается почти всех наших привычных установок. Ведь современный мир меняется гораздо быстрее, чем можно представить, поэтому необходим регулярный и пошаговый апгрейд установок.
Пункты 9-13. Это более сложная работа по выявлению, фиксации и изменению себя. Если в пункте 8 дезадаптивность действует в виде привычки, здесь мы имеем дело с чертой характера. Не всегда милой и приятной, как для себя, так и для окружающих. Вы наверняка знаете по собственному опыту, что когда представляют другого человека и говорят, что он «с характером», ничего хорошего ждать не приходится.
Для справки: характер (греч. «примета», «отличительная черта», «знак») обозначает структуру стойких, сравнительно постоянных психических свойств, определяющих особенности отношений и поведения личности (моральные, эмоциональные, интеллектуальные, волевые). Слово означает «отпечаток», «чеканка». Это невидимый стержень нашей психики, на который нанизываются другие свойства и черты личности. Стойкая формация, работать с которой нелегко. С привычкой — проще. Поэтому: «Решил — делай сразу. Вчера было проще, завтра будет сложнее»!
Для начала фиксируем черты/черту характера, которая мешает адаптации, и действуем (п. 3)[2Ч
Пункты 10–13. У всего, что имеет ценность или стоимость, есть подделка. Этот скромный инсайт простирается далеко за пределы блошиных рынков и палаточных базаров: новости, деньги, лекарства, войны, школы, конгресс, этанол, медицина, чувства, секс, развлечения, здоровье. Куда ни ткни пальцем, везде существуют фальшивки и подделки. Именно они вызывают зависимости, вредные привычки, пристрастия, аддикции, регрессии, привязанности. Список велик. Кроме заученного поведения, на зависимых действует биохимия и физиология, которых никто не отменял. Да что говорить? Невероятно трудно признаться себе, что ты зависим. Обычная реакция: «Ерунда. Захочу — брошу»! И так годами, десятилетиями. Волевой импульс утрачен всерьез и надолго, вплоть до акедии.
В начале XX века интеллектуалы вспомнили данный термин, погребенный в веках. Так стали называть состояние меланхолии, впадая в которое человек не видит смысла в своих занятиях. Все, что раньше интересовало, забавляло и радовало, теперь представляется тусклым и бессмысленным. Нет желаний, кроме одного — ничего не делать/не желать. Кругом тоска, скука, ментальная усталость, уныние, скорбь, тягомотина. Раньше под акедией понимали состояние духа, когда человек лишается благодати; она являлась смертным грехом.