Сегодня, несмотря на то, что актер сохранил свое место на киноолимпе, в нем трудно было узнать прежнего юношу. Его лицо изъели морщины и болезненная краснота, которая покрывает лица алкоголиков, сам он осунулся, полысел, посерел, а в больших голубых глазах теперь читалась какая-то безысходность и тоска.
— Антон Викторович, — вежливо начал Владимиров, — вы сообщили мне в телефонном разговоре, что можете дать существенные пояснения по поводу смерти Савицкой?
— Да, я уже сказал, — отозвался Селезянский, — я ведь трижды в кино играл роль ее мужа, мне ли не знать обо всех ее жизненных обстоятельствах.
— Тем не менее, — продолжил майор, — обвинения в убийстве — это очень серьезные обвинения. На каких основаниях вы можете заявлять такое?
— На основании ее близкого друга, — вдруг неожиданно агрессивно прорычал Селезянский. Он тут же он взял себя в руки.
— Смерть Майи меня тревожит. Я ведь старше ее на 8 лет. А тут все мгновенно так. Страшно. Я все это время после похорон перебираю в голове факты, тасую, как говорится, колоду, так вот я пришел к выводу о том, что муж ее и убил.
— Почему? — спросил Владимиров, решив, что Селезянскому нужно бросать краткие реплики.
— Он ей изменял налево и направо. А это была святая женщина, — с пафосом продолжил его собеседник. — К тому же работала за двоих. Он-то добытчик был никакой. А она где только ни снималась, где только ни играла и ни выступала. Вкалывала будь здоров, а он все на ее шее сидел.
— Это повод?
— Еще какой повод. Вы что сами не мужик, не понимаете.
— А способ убийства?
— Подсыпал ей что-нибудь. Возможность-то у него была. Лекарств сейчас полно. Он давал, она принимала, так вот и погибла.
Владимиров задумался, но все же осторожно задал свой вопрос.
— Антон Викторович, а вы были привязаны к Савицкой?
Его собеседник понял суть вопроса, но быстро пропустив очередную рюмку, ответил на него спокойно:
— Это была божественная женщина, я ее боготворил. Но никаких отношений. Мы только в кино были мужем и женой. А в жизни… В жизни всегда все по-другому. Но я дарю вам версию. Пользуйтесь. Разберитесь с этим Боречкой. Вытрясите из этого подлеца всю пыль, которая там накопилась.
— Понятно, — кратко отозвался Владимиров, — спасибо вам за беседу.
В течение следующей недели майор провел около десяти встреч с коллегами покойной актрисы. Все эти люди несколько удивляли его и укладывались в то впечатление, которое произвела на него беседы с Цветковой и Селезнянским. Одни рассказывали ему о необычайной любви Савицкой и ее мужа, другие делились семейными тайнами относительно романтических увлечений Бориса Любимцева, третьи, отказываясь пересказывать досужие сплетни, все-таки намекали на то, что Савицкая, несмотря на профессиональную востребованность, была человеком несчастным, поэтому могла уйти из жизни добровольно, четвертые предлагали вообще какие-то невероятные версии. Владимиров понял, что смерть актрисы волнует ее коллег, однако простое объяснение, предложенное греческим врачом их не устраивает то ли из-за его банальности, то ли из-за характерного для этой среды стремления к созданию особой ауры вокруг темы ухода в мир иной великих людей.