Нола выдохнула с облегчением. Но все же сомнения охватили ее. Правильно ли она поступила? Может быть, ей надо было остаться?
Ей нужна была помощь, но к кому обратиться?
Войдя в лифт, Нола достала телефон. Было четыре часа утра, значит, на Барбадосе два часа дня. Она сделает три звонка, и, если Анна не возьмет трубку, придется дать отбой.
Но Анна ответила после второго звонка.
– Привет, это ты? Какая неожиданность…
Анна замолчала, и на секунду Нола представила себе лицо подруги, подсчитывавшей разницу во времени между Карибскими островами и Австралией.
– Ты гуляла всю ночь или только что встала, чтобы встретить рассвет? – Голос Анны был спокойным, как всегда, но в нем прозвучала нотка беспокойства.
Нола сглотнула.
– Ни то ни другое. Вообще-то у меня все в порядке, просто я… – Она выдохнула. – Я совершила большую глупость.
После короткой паузы Анна твердо произнесла:
– Тогда я попрошу Робби принести мне ромовый пунш, и ты мне все расскажешь.
Солнечный луч проник в кабинет, но Рам проснулся не от этого. Его разбудила Нола. Вернее, ее отсутствие. Рам осознал, что она ушла.
Резко поднявшись с дивана, он в недоумении оглядел пустую комнату.
Неужели это могло случиться? Он не мог поверить своим глазам. Он нахмурился. Это не она, а он должен был уйти, потому что никогда не спал всю ночь с женщинами. Они всегда хотели удержать его, поговорить, назначить следующее свидание, хотя он ясно давал им понять, что это не входит в его намерения.
Но почему-то уход Нолы показался ему опрометчивым.
Необъяснимым.
Или он придавал этому слишком большое значение?
Вообще-то он утратил над собой контроль. Он совершенно не собирался заниматься с ней сексом здесь, на этом диване, в своем кабинете. Но разве он был в этом виноват?
Мощное влечение между ними возникло сразу же, как только они встретились. В ресторане оно было настолько ощутимым, что Рам удивлялся, как другие посетители не заметили этого.
Нола была так же этим потрясена, как и он, и в лифте она так страстно ответила на его поцелуй, что ему ничего не оставалось, как затащить ее в свой кабинет. Он хотел ее так, что овладел бы ею и в лифте, если бы двери его не открылись.
Оглядев кабинет, он увидел на полу свою брошенную рубашку, и сразу же вспомнил о том, как вел Нолу по коридору, совершенно не осознавая того, что он делает.
Подняв с пола рубашку, Рам сунул руки в рукава. Он сам себя не узнавал. Он никогда не испытывал такого огня, такого желания, такой потребности в ком-то…
Разве только в раннем детстве, когда его отправили в школу на другой конец света, и он тосковал от одиночества, оторванный от матери. Нуждаться в ком-то или быть кому-то нужным – это было то, чего он всю жизнь старательно избегал.