Нола встала так быстро, что ее стул опрокинулся. Но никто из них не заметил этого.
– О, я поняла. Ты хочешь жениться на мне из-за своих эгоистических соображений, – бросила она. Ее синие глаза сверкали гневом. – Я не выйду за тебя замуж лишь для того, чтобы удовлетворить твои архаические амбиции и желание увековечить свое имя.
– Имя много значит.
Нола поежилась.
– Ты хочешь сказать, что именно твое имя много значит.
Рам напрягся всем телом. Да, именно это он хотел сказать. Имя было важнее, чем титул. Имя было судьбой и связью между прошлым и будущим.
– Детям надо знать, кто они по происхождению. Они должны ощущать свою принадлежность кому-то.
– Чем плохо мое имя? – упрямо спросила Нола. – Я мать. И ребенок находится внутри меня. Кому еще он может принадлежать, если не мне?
– Сейчас ты противоречишь самой себе.
– Почему? Потому что я не хочу выходить за тебя замуж?
Он покачал головой, взглянув на нее своими потемневшими глазами.
– Потому что ты знаешь, что я прав, но ты злишься на меня за то, что я привез тебя сюда, поэтому отвергаешь все разумные предложения.
Нолу охватило отчаяние.
– Я рассмотрела твое предложение, оно не годится, – быстро ответила она. – Послушай, я за все отвечаю. Мне надо было думать головой. И теперь вся ответственность возлагается на меня.
– На тебя? – Он медленно повторил ее слова, и его голос был невыразительным.
Но его глаза сузились, и взгляд пронзал ее, словно нож.
– Мы говорим с тобой не о вечеринках, Нола. Мы говорим о ребенке, его жизни.
Она вздрогнула.
– Биология – это не главный фактор отцовства.
Рам в изумлении посмотрел на нее:
– Ты это серьезно? Ты прочитала это в тех журналах, которые лежали в самолете?
Нола беспомощно взглянула на него.
– Нет, я всего лишь хотела сказать, что…
Он снова прервал ее:
– Скажи мне, Нола, у тебя был отец?
Земля, казалось, закачалась под ее ногами.
– Да, но я не…
– Что «не»? – Рам коротко рассмеялся. – Ты не хочешь, чтобы у твоего ребенка был отец?
Она заморгала. Слезы навернулись ей на глаза. Но она не хотела терять самообладание – по крайней мере, здесь, перед Рамом.
– Ты прав, – с дрожью в голосе сказала она. – Я не хочу. И никогда не хотела.
И, не дав сказать ему ни слова в ответ, она повернулась и ушла с кухни.
Нола шла не зная куда, машинально передвигая ноги. Ей хотелось просто спрятаться в каком-нибудь уголке – подальше от холодных и осуждающих глаз Рама.
Наконец она остановилась. Ей удалось найти подходящее место – возле окна, выходившего на тропический лес. Здесь был даже диван, и Нола уселась на него, сцепив дрожавшие руки.