Тот подергал роскошными черными усами, пошевелил бровями и, напустив на лицо возвышенное выражение, выдал:
– Я человек верующий, богобоязненный. Аллах велит помогать добрым людям, попавшим в беду. Тем более слабым женщинам.
– А вы уверены, что мы добрые люди? – хмыкнула Виктория.
Не то чтобы ответ повара не удовлетворил ее… Она достаточно хорошо знала Турцию, чтобы понимать, что многие здешние жители часто в самом деле бывают глубоко религиозны, стремятся следовать заветам Всевышнего. Это, пожалуй, было забавно: толстый усач-повар оказался божьим человеком. И все же… Ведь они с Асей официально считались преступницами. Ладно, Асю осудили за финансовые махинации, можно было предположить, что это встретит сочувствие. Но она, обвиненная в убийстве законного мужа… Неужели ей можно было рассчитывать на сострадание? Ведь для верующего человека, убежденного в незыблемости брака, это страшный грех…
Она окинула Кемаля придирчивым взглядом. Вообще-то с виду этот толстяк не был похож на религиозного фанатика. Хотя, судя по говору, явно происходил не из Стамбула, а из глухих местечек, где народ отличается набожностью.
– Так мне говорит мое сердце, – с пафосом изрек Кемаль. И, для большей наглядности, шлепнул себя по расходящемуся на могучей груди белому кителю крупным волосатым кулаком. – А я привык ему доверять.
В этот момент за железными дверьми послышались стук шагов и приглушенные голоса. Рассуждать больше было некогда. Повар сделал Виктории знак, и та, набрав в грудь побольше воздуху, нырнула в благоухавшее гнилью мусорное месиво. Через секунду над головой захлопнулась крышка. Затем рядом стукнула крышка Асиного ящика. Следом загромыхала решетка, а после послышался поспешный топот. Это, защелкнув замок, улепетывал с места преступления их спаситель. Виктория представила себе, как он торопливо шагает по коридору своими гигантскими слоновьими ногами в разрезанных по шву ботинках, и едва не рассмеялась. Но в ту же секунду невидимые теперь железные двери распахнулись, и совсем рядом загремели голоса.
– …такого страху натерпелся, когда вчера последнюю серию досматривал, – возбужденно рассказывал один из мусорщиков другому. – Ты видел уже? Там все эти мертвецы восстали, обратились в зомби и пошли войной на деревню. Жуть такая…
– Не, я еще пока не смотрел, времени не было, – ответил его товарищ. – Говоришь, пробирает?
– Да не то слово! Всю ночь глаз сомкнуть не мог, все казалось, что в окно эта нечисть лезет.
Решетка загремела снова, затем кто-то ухватился за край мусорного бака, в котором сидела Виктория, и рванул его на себя. От неожиданного толчка Виктория потеряла равновесие и больно стукнулась пораненным в канализации плечом о стенку контейнера. Рана снова закровила, а Виктория зашипела от боли.