— Профессор, можно войти?
— Можно. Только сначала позови сюда всю группу теоретиков. Нам надо кое-что обсудить…
* * *
Следующие дня превратились для аспирантов в ад. Было решено искать всю информацию за последние сто лет. Двое занимались поиском в сети, трое рылись в библиотеке университета, еще двое разослали запросы в ведущие университеты и академические библиотеки, после чего занялись сверкой найденного со списком, который был наработан за предыдущие шесть лет. Еще трое, под руководством самого Хасана Азиза неделю готовили письма известным ученым в надежде получить хоть крупицу дополнительных знаний. Огромный поток информации требовал напряжения всех сил, и если бы большая часть анализа не была проведена ранее, то он превзошел бы возможности всей группы. Уже к концу первой недели Али чувствовал себя ужасно: нос чесался от архивной пыли, глаза слезились от мелкого шрифта старых научных журналов, а на ум приходили сравнения себя с книжным червем, который обречен быть раздавленным каким-нибудь древним фолиантом. Остальные выглядели ненамного лучше. К тому же началась сессия и ряд участников проекта отложили поиск, поскольку им предстояло принимать экзамены у студентов. Бахтияров пару раз заглядывал в библиотеку, однако с вопросами не приставал и быстро исчезал по другим делам — то на экзамен выпускного курса, то на заседание по другим проектам, то ещё куда. Примерно через месяц просмотр библиотеки был завершен, однако улов крайне оказался скудным и, скорее, мог служить подтверждением разработанной теории, нежели дополнить её. Из академических библиотек начали поступать ответы, но, в основном, также пустые.
Получив очередное письмо, Али сначала смотрел список статей и авторов, которые прислан из библиотеки, после чего он либо откладывался в сторону, как бесполезный (что, надо сказать, происходило часто), либо передавался для поиска в сети какой-нибудь малоизвестной статьи. Отдельно обрабатывались ответы ученых. Они тщательно переводились, изучались, еще более тщательно изучались копии статей и тезисов, которые иногда прилагались к письмам. Увы, какой-либо идеи, позволяющей найти ошибку в созданной теории или дать объяснение эффекту звездного неба не было. К концу второго месяца поток практически иссяк. Для Али стали очевидны две вещи: правота Бахтиярова в том, что они продвинулись в исследованиях дальше всех, и в том, что проект оказался под угрозой закрытия. О бесполезности дальнейших поисков стали задумываться практически все. Наконец, по истечении двух месяцев Бахтияров собрал участников поиска для обсуждения результатов. Результаты, откровенно, не радовали. Из трех десятков малоизвестных статей, выловленных в ходе поисков и тщательно переведенных, не удалось извлечь ничего, чтобы помогло дополнить уже созданную теорию. Теоретики проанализировали и сравнили всё найденное с ранее полученными результатами. Пара интересных примеров могли украсить отчет, но не могли дать хоть какую-то зацепку для решения. Бахтияров прочел отчет, посмотрел на хмурые лица своих коллег, помолчал, барабаня пальцами по столу, и спросил: