— Что значит — наследственность не отягощена?
— Когда оба родителя шизофреники, то ребёнок окажется болен со стопроцентной вероятностью. Если шизофрения только у одного из родителей — вероятность ноль целых пять десятых. Можно, кстати, изучить наследственность не только по прямым, но и по боковым линиям.
— Изучим, — бодро согласился я, заранее зная, что ничего этого не будет.
— И обязательно надо изучить состояние мальчика до приступа. Не было ли, скажем, каких-то психотических эпизодов раньше — в детском саду, в школе.
— Не было, — уверенно соврал я. А может, вовсе не соврал. Откуда мне было знать точный ответ, и как признаться, что я его не знаю?
— Что касается острого психоза на фоне психотравмы, то здесь важен фактор соответствия, — продолжал врач. — У здоровых людей психотическая реакция будет соответствовать силе раздражителя. К примеру, если со стола упал графин с водой, а у владельца по этой причине — бред, ступор или с кулаками на всех кидается, это должно насторожить, потому что здесь явное несоответствие. В нашем случае — аборт, сделанный матерью, плюс неродившаяся гипотетическая сестра. Ситуация, конечно, психотравмирующая, но не настолько же. По крайней мере, не для здорового и вполне развитого пятнадцатилетнего человека.
— Я понял так, что вы не можете отнести наш случай ни к одному, ни к другому варианту?
Александр Ильич заметно смутился:
— Давать заключение о психогенной или эндогенной природе заболевания пока преждевременно. Я бы поостерёгся.
И тогда я задал вопрос, давно зревший у меня в голове:
— А вдруг это не заболевание?
Вопрос мой был рождён отчаянием, полной невозможностью хоть что-то понять и исправить.
— В каком смысле?
— Ну, вдруг все произошло на самом деле? — я старательно улыбнулся, показывая, что якобы шучу. — Предположим в порядке бреда. Как вы относитесь к бесовщине, ко вселениям, к одержимости?
Врач долго и внимательно смотрел на меня, прежде чем позволить себе отреагировать. Впрочем, ответил он в тон, тоже как бы не всерьёз:
— В порядке бреда, говорите… Поосторожнее с такими вещами, бред имеет свойство втягивать в себя других людей, особенно состоящих в близком родстве.
— Вы же смотрели его, разговаривали с ним! Откуда в нем взялась вторая личность — я не спрашиваю, замнём для простоты, но ведь теперь в нем две личности одновременно! Они борются, то чужая побеждает, то своя. Как это объяснить с точки зрения врача?
— Да, поведение мальчика меняется, — спокойно подтвердил Александр Ильич. — А с точки зрения врача это говорит всего-навсего о динамике болезни. Бредовая идея приходит и временно уходит.