* * *
Делая глоток ромашкового чая, я наслаждалась рабочими часами: тишина, спокойствие и главное — отсутствие Алека. Он так и не появился на рабочем месте, наверное, решил перед офисом съездить к психологу Марины, а мне придётся ждать вечера, чтобы встретиться с Людой. Хотя, если быть честной, видеться с ней я вообще не хотела. Её я никогда особо не любила, а в свете последних событий и вовсе испытывала в её сторону что-то сродни брезгливости.
Тёплый жёлтенький чаёчек успокаивал меня, и я, клацая мышкой, наводила порядок в ноутбуке. Там, как и во всём кабинете, был полнейший бардак: документы из разных дел были перепутаны, некоторые дела были продублированы несколько раз, а некоторые были частично в электронном варианте, а частично в бумажном. Так что я собирала пазл из справок, выписок и протоколов. Глаза немного устали, и я почувствовала в них жжение. Оторвавшись от экрана, я потёрла глаза, совсем забыв о туши. Опомнившись, нырнула в сумку в поисках зеркала. Дома я почти не красилась, так что навыки потеряла. Но выход на работу — лучший повод заняться собой. Теперь-то не скажешь, что кроме кастрюль меня никто и не видит.
Поправив макияж, я бросила взгляд на часы в деревянной рамке с причудливой резьбой: завитушки с цветочным орнаментом переплетались с магическими символами, похожими на руны. Стрелки на часах стремительно приближали время обеда, ещё час — и можно будет сходить в буфет и посмотреть на других работников. Любопытство распирало. Эльфов, магов, демонов и оборотней я уже встречала, а вот жителей мира Фелитс и фей — нет, интересно, какие они? А крылья у фей есть? А какого они размера: маленькие, как в мультиках, или обычные — в человеческий рост?
Мои раздумья прервало появление Алека. В сером деловом костюме, с чёрным пальто на руке, он вошёл в кабинет — так входят лишь начальники: стремительно, уверенно. Не дав мне возможности опомниться, Алек быстро приближался ко мне.
— Что делаешь? — начальник заглянул на экран ноутбука, подхватил мою чашку с чаем и сделал глоток, я даже пикнуть не успела. — Это что за гадость? — кривясь, он вернул чашку на прежнее место.
— Это мой ромашковый чай. Тебя не учили, что пить с чужих чашек некрасиво? — мало того, что пьёт из моей чашки мой чаёк, ещё и обижает мои предпочтения. Обидевшись, я насупилась.
— Скорее, опрометчиво, можно нарваться вот на такую гадость.
— На вкус и цвет товарищей нет, и вообще, я твои вкусы не критикую, так что и ты, будь добр, воздержись, — холодно и надменно ответила я, поджав нижнюю губу. От такой демонстрации обиды и оскорблённости Алек лишь криво усмехнулся. Я не поняла, он что, специально смеется надо мной?