Ронни насмешливо взглянула на него.
– “Лю-бима-ая”, да? Мне нравится, как ты тянешь: “Лю-бима-ая”.
Том расплылся в улыбке.
– Давай теперь послушаем тебя.
– Любимый.
– Конечно же, по-северному холодно. Чуть не враждебно. Скажи-ка вначале “Том”.
– Том, любимый.
– Так лучше. – Опять она почувствовала, как что-то шевельнулось внутри. – Мягче немного. Попробуй еще.
– Том, любимый.
– Потренируйся как следует, и у тебя получится.
Он приподнялся, оперся на локти, частично перенося на них вес тела, и вошел вглубь, не отрывая при этом глаз от ее лица.
– Том, любимый, – почти беззвучно выдохнула она.
– Теперь почти получилось.
Он опустил голову и взял в рот один из ее сосков. Ронни, следуя ритму его движений, вцепилась ему в плечи и уже не уловила его последней фразы.
Когда Ронни очнулась во второй раз, пригвожденная к мату его обмякшим телом, ей показалось, что стало еще холоднее.
– Том, – жалобно простонала она, – в другой комнате есть кровать. С одеялом.
Том приподнял голову.
– Все хнычешь? Ну хорошо, пошли.
На удивление легко, словно вовсе не был вымотан, он вскочил на ноги, протянул руку и рывком помог ей подняться. На мгновение они замерли друг против друга, обнаженные, залитые лунным светом. Глаза их встретились, и на губах Тома появилась улыбка. Ронни наклонилась вперед и припала к его широкой груди.
“Это мой Том”, – подумала она. Эта мысль ласкала ее. Сбываются все ее дневные грезы и ночные фантазии.
Его руки, теплые и сильные, в общем, удивительные руки крепко обняли ее. Она чувствовала, что вся покрылась гусиной кожей, и все ее члены онемели от холода.
– Кстати, у тебя фантастическая задница, – объявил Том, исследуя на ощупь упомянутую часть тела.
Оба они замерли, услышав негромкий писк. Том убрал руки, как только понял, что пищали его наручные часы. Он нажал на кнопку, и звук прекратился. Ронни хихикнула.
– Наверное, водонепроницаемые.
– Должно быть.
– Сколько времени?
Том поднял руку к свету.
– Три часа. Как ты считаешь, когда тебе надо выйти к гостям, чтобы тебя не хватились и не начали искать?
– Не знаю. Наверное, с рассветом. – Она вздрогнула и направилась в другую комнату. – Когда светает?
– Примерно в пять тридцать. – Ни разу за эту ночь его голос не звучал так уверенно. – Давай считать, что немного раньше. Для страховки.
Кровать стояла у дальней стены соседней с гимнастическим залом комнаты. Простая односпальная кровать с простым покрывалом и горкой декоративных подушек. За все время, что Ронни жила в Седжли, на этой кровати никто не спал, и тем не менее она была застелена.
– Выключи, пожалуйста, кондиционер. Термостат вон там, на стене.