Дальше он отправился на север – блокировать отступающую австро-венгерскую армию. И таки добился того, чтобы враг не прошел, надежно заперев Верону. А по пути, под Флоренцией, успешно провел первое в мире встречное сражение достаточно крупных масс бронеавтомобилей. Берлин и Вена стремились заблокировать Максима и не дать ему действовать. Но не справились.
Австро-венгерская армия на французском фронте капитулировала. Итало-австрийский фронт рухнул, так и не появившись. Что ставило шах и мат всем Центральным державам. Удача. Победа. Успех. Но Максим не успел…
В Петрограде произошел теракт, в результате которого погиб сам император, его супруга, брат, сын и практически все дочери, кроме Татьяны Николаевны, находившейся в это время со своими детьми в Штормграде.
По законам Российской империи это означало только одно: император умер? Да здравствует император. Ведь порядок престолонаследия вполне ясен. В частности, на престол должен был взойти двадцатичетырехлетний Дмитрий Павлович, сын великого князя Павла Александровича и принцессы Греческой и Датской Александры Георгиевны. Но это если по закону. Проблема заключалась в том, что Дмитрий Павлович в свои 24 года был никому не известен и не интересен. За ним не стояло серьезных людей. Как и за оставшимися великими князьями, способными на что-то претендовать в случае коллективного отречения двух-трех законных наследников разом. Так что заговорщики были «на коне» и действовали вполне уверенно, провозгласив учреждение Временного правительства и созыв Земского собора, который должен был определить судьбу России.
Максим же находился со своим полком в Северной Италии. Сам изранен. Люди истощены. И боеприпасов почти нет. Но главное – было совершенно очевидно, что Керенский не сможет удержать власть и своими выходками спровоцирует еще большие проблемы, от которых Россия не сможет избавиться и столетие спустя…
1916, 6 июня. Верона
Максим подошел к домику, где держали под охраной кайзера. Подождал пока ему откроют дверь. И вошел внутрь. Молча прошел по небольшой комнате и поставил на стол корзинку.
— Что это? Зачем? — поинтересовался Вильгельм, настороженный необычным поведением Меншикова.
— Николая Александровича убили, — тихо произнес Максим, раскупоривая бутылку вина.
— Что?! — ахнул Вильгельм, подавшись вперед. — Как убили? Когда?
— Вчера. Взорвали. И его, и супругу, и брата, и сына, и дочерей…
— И Татьяну Николаевну?
— Нет, ее к счастью, нет. Она в Штормграде сидела, вот и убереглась.
— Боже…
— Полагаете? — поинтересовался Максим и отпил вина прямо из бутылки.