Ни англичане, ни французы, ни тем более немцы не смогли это пропустить. Слишком явно и демонстративно готовился Максим. Слишком это выглядело очевидно и разумно. Ведь прорыв французских сил за Рейн и их объединение с русскими частями – победа. Окончательная и бесповоротная. И не только над армией, но и над флотом, так как Вильгельмсхафен отрезался бы от снабжения с «Большой земли» превращаясь в обидную, но от того не менее смертельную ловушку для германского флота. Поэтому все готовились к этой операции. И немцы, и французы, и англичане.
Перемирие уже давно было чистой формальностью. Прежде всего потом, что в Берлине прекрасно поняли – Керенский ничего не контролирует. С ним нет смысла договариваться. А Меншиков… он хочет воевать. Поэтому германский посол покинул Петроград так же, как и прибыл – через Швецию, с трудом пропущенный моряками-балтийцами. И все замерли в ожидании дальнейшего развития событий, тем более, что на русско-германском фронте возобновились перестрелки и мелкие стычки. Они и в дни перемирия бывали, но редко. Теперь же стали обыденностью…
С самого утра 19 сентября Максим начал имитировать вялотекущую артподготовку. Как и весной. Огнем дальнобойной артиллерии накрывались заранее выявленные позиции немцев на выбранном им участке фронта. С каждым часом интенсивность огня возрастала. Немцы, как потом выяснится, начали спешно перебрасывать резервы с южных направлений на север-северо-запад. Максим же, дождавшись вечера, сорвал с места свой корпус решительным маршем. Только не на север-север-запад, к гамбургскому направлению. А на юг…
Ренненкампф, не привлекая особенного внимания, прошелся по двум дорогам, которыми Меншиков сейчас и провел свой корпус в Богемию. Прежде всего мосты. Ну как корпус? Формально – четыре лейб-гвардии полка с частями усиления. Так что по меркам начала войны – просто толстую… очень толстую дивизию. Однако и ей требовалось как-то протиснуться по узким дорожкам.
Вся дивизия была заранее построена в походные колонны. Люди, топливо и боеприпасы загружены. И все ждали только отмашки. Когда же ее получили – сорвались немедля и рванули на максимальной крейсерской скорости. Ведь на дорогу загодя были выдвинуты регулировщики с фонарями, которые обеспечивали гарантированный чистый коридор. Что, несмотря на ночь, позволяло идти быстро. Очень быстро.
Так что, утро 20 сентября взорвало Париж, Берлин и Лондон известиями о том, что лейб-гвардии механизированный корпус Меншикова в Праге. И что он опять всех обдурил, нависнув над совершенно беззащитным югом Германии. Ведь Генеральный штаб сам увел оттуда войска. Начался ажиотаж и лихорадочная переброска германских войск с севера на юг. Любой ценой! Все прочие перевозки встали. Немцы использовали все поезда для этих целей. И не только поезда, но и речной транспорт на Везере, Эльбе и прочих реках. Плюс автотранспорт и паровые тягачи, которые имелись в распоряжении Генерального штаба.