— Может и так, — спокойно произнес фон Бек, с какой-то жалостью наблюдая за своим командиром, не спавшем уже третьи сутки. — Но если вы все так же будете пить кофе, курить и избегать сна, то пропустите самое интересное.
— Что же?
— Меншиков скоро начнет действовать. Это факт. Я могу положить свое годовое жалование об заклад, что он это станет делать. Но где и как – вот в чем вопрос. И если вы не хотите прозевать это знаменательное событие, то вам нужно выспаться. Нам всем нужно выспаться. Хоть немного…
Гальдер отвернулся от окна. Устало взглянул на Людвига, уже ухватившим маленькую чашку крепко заваренного кофе. И вяло улыбнувшись выдавил: – Пожалуй, вы правы…
1916 год, 23 сентября, Будапешт
Заручившись поддержкой Брусилова, Австро-Венгрия сняла со своих восточных позиций еще пару дивизий, чтобы перебросить их на запад – встречать Меншикова. Ведь что думали в Генеральном штабе Двуединой монархии? Правильно. Что наш герой пойдет на них, а их северные соседи – так, мелочь. В Берлине, правда, считали иначе. Но что это меняло?
Чтобы отвлечь внимание Германской империи Максим еще 21-го числа перебросил все свои тяжелые истребители из Померании, впервые в истории применив сбрасываемые подвесные баки. И с утра 22 сентября эти самолеты появились в небе над Баварией вызвав переполох.
К вечеру 22 сентября на севере уже началась высадка двух пехотных бригад в Нойштадт-ин-Хольштайнг с развертыванием в направлении Любека. Что создавало угрозу приморскому флангу сил кайзера на русско-германском фронте. Этот эффект усиливался еще и благодаря доминирующему положению Балтийского флота, который вывел туда все свои тяжелые силы. А для защиты от парирующих ударов Кайзермарине провел в ночь с 21 на 22 сентября постановку минных балок с эсминцев возле выхода из Кильского канала. Скрытно, конечно. Но немцы все равно узнали, подорвавшись ранним утром 22 сентября какой-то грузовой лоханкой на одной из них. Параллельно Ренненкампф концентрировал в Померании все свои резервы под командованием Третьякова. Вместе с тем, на юге, в Богемии находился корпус Меншикова, активизировалась артиллерия и тяжелые истребители, переброшенные с севера.
Германский генеральный штаб просто не знал, чего ожидать. Казалось бы, русские уже начали свою операцию на северном фланге. Но тогда зачем на южный перебрался Меншиков? Тем более, что немногочисленные тяжелые истребители очень бы пригодились Третьякову на севере. Их польза в проведении штурмовых операций и оперативной поддержки войск в наступлении уже была высоко оценена всеми. Поэтому Гальдер находился в полной растерянности.