Четыре года нас учили стрелять из пистолета Макарова. Пистолет хороший, но если бы ему чуть уменьшить калибр под патрон системы Маузера, то ему бы цены не было, но Макаров умер, а возиться с пистолетом никто не захотел, потому что он не перестал бы быть пистолетом Макарова.
Сегодняшняя стрельба зачётная. Генерал Медведев приказал проверить навыки офицеров в стрельбе из личного оружия и подать ему результаты. Я не относился к категории офицеров, но был на офицерской должности, поэтому всегда был в конце списка и на совещания офицеров не приглашался. Такие уж были порядки. Какой-нибудь молоденький прапорщик, который заведовал буфетом в Офицерском собрании, был офицером, а командир роты офицером не был. Буфетом вполне мог заведовать фельдфебель или, на худой конец, подпрапорщик. Офицеры должны быть с личным составом, а на таких общественных должностях достаточно и подпрапорщика.
Мы с капитаном встали у барьера, зарядили револьверы пятью патронами. Договорились, что стреляем не на скорость, а на результат.
Демин стоял и тщательно выцеливал цель. Я выстрелил первым, и Дёмин немного дёрнулся. У меня десятка по центру, у него девятка рядом с линией десятки. Второй выстрел дуплетом. По десятке. Третий выстрел дуплетом. По десятке. Четвёртый выстрел. У него десятка, у меня девятка, рядом с линией десятки. По тридцать девять очков. Последний выстрел дуплетом. По десятке. Ничья, по сорок девять очков. Пожали друг другу руки.
Через день приказ по корпусу. Капитану Дёмину и мне объявлялась благодарность за отличное владение личным оружием. Вроде бы что-то неосязаемое, а приятно.
В ружейной пирамиде в роте под номером первым стояла и моя винтовка, которую я получил с личного разрешения генерала Медведева. Каждый день я тренировался казарме прицеливанию и мягкому спуску курка. Это делается очень просто. В углу казармы у печки повешен небольшой листок с нарисованной мишенью. Мишень высотой сантиметров пять, что примерно равно удалению мишени метров на триста.
Я ложился с винтовкой на подстилку, минут пятнадцать-двадцать прицеливался по мишени и плавно спускал курок. Вырабатывал автоматизм. На экзаменах обязательно будет стрельба из винтовки. В этот же период будут проводиться разные соревнования среди офицеров.
Офицеры корпуса внимательно наблюдали за моими занятиями, называя их чудачествами и некоторые словоохотливые из них считали своим долгом рассказать о них командиру корпуса.
А с одним моим "чудачеством" произошла целая история. Нормальному человеку достаточно пару раз собрать и разобрать затвор винтовки, чтобы понять, что и к чему и потом начинать разбирать его с закрытыми глазами.