Решившись, бросился вперёд, стараясь скрыть звук своих и без того тихих шагов под пеленой звучащего где-то впереди девичьего смеха. Сократил расстояние быстро, вынырнул из-за колонны прямо за спиной вольника. Здоровяк в последнюю секунду что-то почуял, начал поворачивать голову. Но я уже ударил.
Ударил, нужно признать, неумело. Да и где бы я научился за половину часа ножевому бою? Клинок без труда продырявил плащ Бульдога, вошёл во что-то мягкое…
А дальше всё пошло наперекосяк. Несмотря на комплекцию, этот боров рванулся удивительно резво, да еще, и отмахнуться от меня умудрился. Удар у выродка оказался тяжёлым, под стать комплекции. Предплечьем угодил мне по лицу, зубы не выбил, но губы разбил основательно и мотнул меня так, что я едва удержался на ногах. Нож я не удержал. Он так и остался торчать в бочине моего врага.
Вполне профессиональная боксёрская двойка прилетевшая следом, не посчитала мои выставленные перед собой руки хоть сколько-нибудь стоящим внимания препятствием. Мир вспыхнул звездой пропущенного удара. В падении зацепил затылком колонну-подпорку, от чего зрение на миг потухло, и уже лёжа схлопотал такой пинок в ребра, что изо рта вырвался хрип.
Вольник навалился сверху многотонным катком, прижал к полу так, что показалось, будто я расслышал хруст собственных рёбер. Перекошенное злобой лицо нависло надо мной, дыхнуло вонью нечищенной пасти, и рухнуло вниз, нанося беспощадный удар лбом.
Руки врага сомкнулись на горле, выдавливая жизнь из беспомощного тела. К этому моменту я уже ничего не соображал, а последний удар окончательно лишил меня зрения. Каким чудом я додумался ухватиться единственной свободной рукой за нож, я не знаю. Действовал, что называется на автомате.
Бульдог взвыл так громко, что разом послал к чёрту все мои планы по тихой ликвидации. Если я скажу, что его было слышно в центре общины, то преувеличу лишь самую малость. Сил провернуть нож в ране у меня хватило, как и хватило их надавить на рукоять, загоняя его глубже.
На голову в целом и лицо в частности, посыпались беспорядочные удары. Бугай захрипел, оборвав крик, а после и вовсе обмяк, перестал бить и навалился ещё сильнее.
Сил не осталось. Мир вращался круговертью тьмы. Меня тошнило, кровь из разбитого вдребезги носа попадала в горло, мешая дышать.
Момент, когда этот кошмар закончился, я благополучно пропустил, по всей видимости, на пару секунд потеряв сознание. А когда распахнул глаза, туши на мне уже не было. Вольник лежал у стены, вызывая омерзение видом сплошной кровавой раны на затылке. А на до мной склонялся Дед, абсолютно трезвый и вполне себе целый.