Участок, освещённый аварийными лампами, закончился. Втянул старателя в темноту, пару раз останавливался отдышаться и снова тянул. Вскоре показалась граница очага, вытащив Деда за нее, снова остановился, смахнул заливающий глаза пот и, стянув с себя трофейную разгрузку, спрятал её вместе с оружием мора. Вещицы вряд ли дешёвые, если выживу, то вернусь за ними.
Нервировал шум в ушах, да и пульс, стал отдаваться в голове колокольным набатом. Ноги уже давно заплетались, пару раз это привело к болезненным падениям, но я упорно продолжал идти вперёд.
Переломный момент настал, когда я вышел к туннелю, покрытому странными излучающими скудный свет зелёными грибами. Они росли везде кроме пола. На пластиковых трубах, сохранившихся под потолком, на металлических ступенях, ведущих в какой-то боковой технический закуток и даже на бетоне стен. Здесь затхлый воздух подземья явственно отступал в сторону, уступая место свежему сквозняку. Рассмотрев впереди поворот, наметил его как следующую остановку для отдыха и побрёл вперёд.
Пришёл в себя лёжа на спине и пялясь в потолок. Как так вышло, я и сам не понял. Вроде, потери сознания не было… Прикрыл глаза на секунду в ста метрах отсюда, а раскрыв их, оказался на полу, да ещё и гораздо дальше по коридору. Тут было светлей – зелёная грибница сплошным ковром угнездилась на ближайшей стене, освещая пространство.
Тело стало деревянным, пальцы не гнулись, большого труда стоило просто сесть… Случайно наткнувшись взглядом на руки, отметил, как сильно раздуло перчатки. Ещё не понимая, что это значит, стянул правую. Она слезла неожиданно легко, словно маслом намазанная. По факту так оно и было, смазанная…только альтернативой маслу выступала сукровица, сочащаяся из пор и язв, сплошной коркой покрывающих мою кисть. Кончики пальцев почернели, плоть раздулась так сильно, что было невозможно сжать руку в кулак. Сразу стало понятно, почему мышцы толком не гнутся, а трофейный костюм прилип к телу. Страха не было. Всё, что могло случиться, уже случилось. Изменить ничего нельзя.
Неожиданно вспомнив о Деде, я автоматически коснулся рукой груди, через которую был перекинут один из оружейных ремней, на которых я тащил старателя. Его не было. Как и не было нигде рядом самого старателя.
Вот тут то и вернулся страх. Не за себя – со мной и так всё было понятно. Страх был другой. Я боялся не успеть, ничего ни сделать напоследок. Боялся сгнить в этих туннелях просто так, бессмысленно, так что никто и не узнает, что я вообще был.
Кажется, я плакал, пока полз по подземной улице в обратную сторону. Боялся, что не найду потерянного старателя. Боялся, что пробыл в беспамятстве слишком долго. Встать уже не мог. Двигался на четвереньках, медленно, словно пьяная улитка. Качало из стороны в сторону, тошнило, попытка встать закончилась так и не начавшись, из-за тягучей волны дурноты накрывшей организм.