Вдруг не только я могу ее видеть!
— Мари! Подожди! — прошипела, просачиваясь в щель между створками.
Просочилась, огляделась и ойкнула, напоровшись на сосредоточенный взгляд холодных голубых глаз. В нескольких шагах от меня стоял его величество Рассарх.
— Ваше рыжество, — в волнении поприветствовала я монарха, приседая в реверансе, а потом мысленно обрушила на себя огромный черный рояль. Роялю в библиотеке взяться было неоткуда, а зря: уж лучше быть пришибленной музыкальным инструментом, чем внимательным, пронизывающим до самых косточек взглядом короля. — Я хотела сказать величество, — поправилась с перепугу.
Не знаю, как это самое величество отреагировало на нестандартное к нему обращение, я в тот момент на него не смотрела — продолжала разглядывать аккуратные бруски паркета теплого медового цвета и в ближайшее время собиралась заниматься исключительно этим наиувлекательнейшим занятием.
Только бы не встречаться с Рассархом взглядом.
— И часто вы разговариваете сама с собой, Мари? — неожиданно поинтересовался он.
— Вы знаете мое имя? — Я настолько удивилась, что все-таки посмотрела ему в глаза.
Зря. Появилось ощущение, что платье на мне истлело от жара его внимания, ну или стало прозрачным. Жаль, прозрачной не стала вся я. Даже немного позавидовала Машке. Вон она расхаживает себе преспокойно за спиной у Рассарха, знакомится с интерьером, а он и не догадывается о ее присутствии.
— Я знаю имена всех, кто живет в этом дворце.
— И даже моей соседки?
Вот зачем ты, Яна, пытаешься подловить его величество на вранье?
Рассарх неожиданно улыбнулся:
— Ее, признаться, еще не запомнил. Но вас, Мари, сложно не запомнить.
Это сейчас что такое было? Комплимент, заигрывания? Я все еще его опасалась. Опасалась, что он вспомнит, кто я такая, и прикажет страже схватить ведьму-мару.
— Возвращаясь к теме ваших разговоров с самой собой. — Его величество шагнул ближе, отчего температура в помещении резко повысилась. Градусов так на сорок.
Я всегда спокойно относилась к вниманию мужчин и если уж отдавала кому-нибудь предпочтение, то на других даже не смотрела. Здесь же со мной творилась какая-то чертовщина. В присутствии Раса у меня учащалось сердцебиение, становилось жарко, а рядом с королем это самое биение сердца отдавалось во всем моем теле волнующей дрожью и внутри начинался самый настоящий процесс плавления.
Возможно, все дело в том, что эта оболочка принадлежала юной маре (или сколько там годков натикало Машке), и это именно она так остро реагирует на короля и солдата. Потому что я любвеобильной никогда себя не считала и пускать слюни по каждому второму мужику в Аскании не собираюсь.