Закончив с легко доступной частью, девушка посмотрела на антресоль. Она была единственной из оставшихся. Еще две сняли, когда на кухне стали менять мебель, да так ничего и не сделали, заменив старую кухню тем, что нашлось в комнатах.
Антон сам сходил за старой разваливающейся стремянкой. Таня собралась забраться на нее, но вампир остановил.
– Лучше я. Даже если и упаду, через пару часов буду цел и невредим.
Спорить его подчиненная не стала. Антон просто передавал ей коробки, а девушка составляла их на столе, попутно пытаясь вспомнить, что такого ценного могла когда-то спрятать наверху. А ведь могла, но было это очень давно. Или не она, а отец. Просто потом не успел ей рассказать.
Девушка попыталась открыть одну из коробок, но не получилось. Они были заклеены, а идти за ножом не хотелось – мать тут же спросила бы, для чего он.
– Ладно, заберем так, потом можно будет разобрать и ненужное выкинуть, – решила Таня.
Антон только кивнул, еще раз проверил, что больше ничего наверху нет и слез. После вампир тщательно проверил все углы, заглянул под диван и стол, за шкаф. Только начавшее покрываться плесенью постельное белье, вытертое до дыр покрывало, пыль и паутина. Таня посмотрела на подоконник. Цветок, некогда живший там, давно скончался. Наверное, еще когда она была в больнице. Мать постоянно забывала о цветах.
– Все, – решила девушка. – Больше тут ничего не найти.
– А в других комнатах? – поинтересовался мужчина.
– Смысла нет. Все, что было ценного, давно продали и пропили. Они уже не раз и мебель двигали, и стены простукивали, и наименее крепкие половицы поднимали, – махнула рукой хозяйка комнаты. – Если бы могли, краны бы поснимал и пластиком заменили.
На этом и остановились. Антон отнес мешок в машину, пока Таня собирала последний мусор.
– А вы уже собираетесь, – раздался из коридора голос матери. – А как же чай? Только у меня заварки нет. Но можно не чаю, можно беленькой.
Девушка опустилась на старенький диван. Хотелось заткнуть руками уши и не слышать, что эта женщина говорит Антону. Это уже кто угодно, только не ее мать. Ее матери уже давно нет. Осталась только оболочка, которая ходит, говорит и много пьет. А той, которая родила и любила, больше нет. Наверное, Лика специально сказала ей приехать, чтобы лишний раз убедиться в этом. Теперь, чтобы ни произошло, Таня примет любой поворот судьбы.
Они собрались и молча вышли из дома. Девушка обошла здание и подошла к местной помойке. Пара новых контейнеров на фоне барака смотрелась так, словно вот-вот приедет техника и снесет эту развалюху, после чего весь мусор вывезут.