Антон стоял, облокотившись о стену, и пил кофе. Его несколько беспокоило, что его девушка так спокойна. Пусть никто не говорил прямым текстом, что должно произойти, но она понимает. И ведет себя так, словно речь идет о походе к стоматологу. Будет неприятно, больно, но после того, как удалят больной зуб, станет легче. Возможно, он не прав, и на самом деле все не так. Таня просто старается не думать о грядущем. Или напротив, она давно простилась с матерью, и для нее та женщина, что предлагала водку вместо чая – посторонний человек, с которым приходилось жить под одной крышей только потому, что не было выбора. Мужчина не мог ответить на этот вопрос, хотя бы потому, что так и не успел пообщаться с ней. Даже во время визитов в больницу ей или нужно было уходить на работу, или самому Антону некогда было рассиживаться и вести разговоры. Общие фразы приветствия и прощания, и больше ничего. После, во время обоих визитов, поговорить снова не вышло. В первый раз мать даже не вышла посмотреть, кто пришел, а в последний… В последний раз можно было не сомневаться, куда свернет разговор.
– Что-то не так? – подняла глаза девушка.
– Не знаю, – честно признался он. – Кажется. Что мы сегодня сбежали.
– Если честно, я именно что сбежала, – Таня перестала изучать содержимое кружки, сделала глоток, потом продолжила. – Я вспомнила маму, какой она была давно, до того, как начала пить, и поняла, что тот человек, что вышел сегодня с кухни – это не она. Я ее не понимаю и боюсь. Я не знаю, чего от нее ждать. Она может пожалеть, а может оскорбить, может заступиться перед собутыльниками, а может предложить меня вместо денег за бутылку. Это не мама, я не знаю, кто этот человек. Маму я люблю, а вот это… Я не знаю. Такая мешанина чувств. Страх, презрение, отвращение, при этом боязнь за нее, желание помочь, подсказать выход…
Антон кивнул. Все это он уже слышал когда-то от одного знакомого. Дело было годах в семидесятых. Отца приятеля арестовали, потом отправили в психушку. Оттуда вышел совсем другой человек – сломленный, слабый. Сначала он восстановился на работе, но потом его уволили, потому что он начал пить и мог несколько дней не выходить на службу. И тот парень говорил то же самое, в очередной раз спасаясь от отцовской компании в участке, где тогда работал вампир. Дело кончилось пьяной дракой. Разбираться, кто же на самом деле виноват, суд не стал. Все участники, включая того мужика, получили сроки. Парнишка потом признался, что вздохнул с облегчением. Дома сразу стало спокойно, мать перестала заикаться, у нее наладилось здоровье. Сам мужик так и не вышел, скончавшись в местах лишения свободы. Здоровье было уже не то. А теперь почти то же самое он слышит и от любимой женщины. И ей точно также стыдно говорить все это, но она не может не признаться.