Александра Львовна. Это нехорошо, Илья.
Илья Львович. Да, Саша. Жизнь моя нехороша… Как поглядишь в себя, так пусто и нечем жить. Не знаю, отчего это так, но иногда думается, что по-настоящему счастлив я был только в раннем детстве. (Внезапно оживляясь.) Мать и отец тогда совсем не ссорились, разве по пустякам… Мы жили той здоровой патриархальной помещичьей жизнью, которую теперь принято ругать…
Александра Львовна. Мама тоже часто вспоминает то время.
Илья Львович подходит к буфету и наливает себе рюмку настойки.
Александра Львовна. Ты бы не пил, Илья.
Илья Львович (не слушая). Ты не знала того времени, а я так ясно помню… Прислуга, гости, собаки, лошади, охота. И на всё был установленный порядок… Когда приезжают гости, надо к закуске подавать селедку и сыр. За обедом надо есть суп. Надо говорить по-французски. Летом надо варить варенье и мариновать грибы… Зима – со снегом, снегирями и коньками; весна – с первым листом березы и первой прогулкой «без пальто». Господи, как всё это было хорошо – начало мая, мама достала из сундука наши летние полотняные куртки и примеряет. Мы выросли, где-то надо выпустить, заштопать… А потом долгожданное лето с грибами, с купаньем, с рыбной ловлей, сенокосом! Разбежишься со всего маху, и кинешься в копну! Сено трещит и пахнет одуряющее… Тюфяки наши были набиты сеном, они тоже трещали и пахли… (Незаметно вытирая слезы.) Это рай был, Саша!
Входит Катюша.
Катюша. Барыня спрашивает, вы не видали Валентина Федоровича?
Александра Львовна. Он на речку пошел, рыбу удить. (Брату.) Мне трудно поверить в этот рай, Илья. Ты хорошо говоришь. Но я как будто все это уже слышала. Слышала, читала в отцовских книгах…
Катюша уходит.
Илья Львович (усмехается). Может быть… Вы, младшие, росли совсем в другой обстановке. Всё кончилось, когда отец занялся своими духовными изысканиями.
Александра Львовна. Мы должны понимать – он не мог иначе.
Илья Львович. Даже если и так – нельзя простить, что он так переменился к своим детям и жене. Подумай сама, ведь он хотел невозможного! Какой катастрофой было бы для всех нас, если бы мама вдруг разделила его искания, и вместе с ним стала проповедовать христианство, опрощение и платонический брак! Чего он хотел? Чтобы она пошла с детьми побираться у паперти ради Христа?
Александра Львовна(упрямо). Всё же она могла постараться понять его!
Илья Львович. Да как его понять, когда он каждый год занят новой идеей! Одно время завел школы, и всех нас увлек в это дело – мы учили деревенских детей по его методе, писали педагогические статьи. Потом