Эйнштейн опубликовал общую теорию относительности в 1915 году. Ее положения об искривляющемся пространстве-времени опирались тогда на широкие плечи немецкого математика Бернхарда Римана, который в 1857 году, выступая с докладом по теме своей диссертации с неброским названием «О гипотезах, лежащих в основе геометрии», предложил новую, причудливую геометрию. В ее рамках он исследовал концепцию n-кратного расширения пространства, многообразие n-измерений и внутреннюю причину пространственных соотношений. Умопомрачительные вещи, иными словами. Тогда казалось, его математические выкладки представляют какой-либо интерес лишь для специалистов. Но 50 лет спустя выяснилось, что разнообразные пространства Римана с их изогнутой геометрией не просто математическое баловство, а скрытый фундамент всей физической реальности. То невероятное, что противоречит всем нашим представлениям, в результате оказалось открытием, в прямом смысле слова взорвавшим мир. Одна из атомных электростанций, которую стало возможно создать благодаря, казалось бы, далеким от жизни и противоречащим всем нашим представлениям о природе и действительности математическим игрушкам Римана, уже свыше 8 лет бесперебойно сбрасывает в Тихий океан радиоактивные вещества.
Здесь стоит вернуться к пастору Томасу Байесу. Его теорема о восприятии и предвзятости оставалась неизвестной при жизни автора и вошла в мир математиков, лишь когда ее позднее применил известный французский математик, физик и астроном Лаплас.
Многообразие – помощник пастора Байеса – кошелек, набитый монетами и вероятностями
Если ваша жизнь ничем не отличается от жизни большинства людей, то в вас жив еще скепсис. Замечательно, скажете вы, теорема Байеса дает нам в руки уравнение, с помощью которого можно описать долго накапливавшиеся ненадежные данные. Она рассказывает, как меняется оценка в зависимости от дополнительных наблюдений. Мы убедились в этом на конкретном примере с монетой. Но когда в обычной жизни мы попадаем в аналогичную ситуацию, при которой есть две возможности: обычная монета или фальшивая? Да никогда. Реалистичнее выглядел бы такой сценарий: во время прогулки в лесу я слышу хруст. Сквозь листву мне мерещится темный силуэт. Или это в зарослях просто темнее, чем на тропинке, и то, что мне привиделось, вовсе не такое темное? Была ли это длинная лапка пролетающей мимо птицы или веточка? Действительно запахло поджаренной курицей или это я проголодался? Не велоцирапторы ли поблизости? Что-то шуршит в глубине стоящей плотной стеной молодой поросли? Это отчаянный крик или у меня в ушах шумит?