Но как подобраться к ней через дебри сюжета, сочиняемые двумя абсолютно разными по характеру и стилю молодыми людьми? Мы не понимали, мучились, пытались что-то состыковать, но в результате запутывались все больше. И, не пройдя и трети пути, остановились…
Я спрятал пухлую папку с листами на антресоли за старыми вещами, чтобы ее никто не нашел. И роман так и остался недописанным.
P.S.
Через полгода после того, как мы забросили свою книгу, на экраны всех советских кинотеатров вышла последняя комедия Гайдая – «Спортлото-82». Поразительно, но великий режиссер взял за основу своей киноленты ту же самую идею! Случайный билет, случайный выигрыш тот же самый набор цифр – 1, 2, 3, 4, 5, 6.
Герой теряет, ищет и находит свой билет, сталкиваясь по пути с жуликами, авантюристами и спекулянтами.
Мы жили в одной стране, общими переживаниями, мыслями, идеями и страстями.
Литклуб газеты «Кочегарка»
(1982)
Однажды мы с другом обнаружили в городе необычное сообщество.
На стене городской библиотеки висело объявление: «В эту субботу состоится очередное заседание литературного клуба газеты "Кочегарка"».
Ради смеха и интереса мы решили туда сходить и так там и остались на целых два года. Раз в месяц, а может, и чаще мы стали посещать это презабавное собрание увлеченных людей.
Там собирались все писатели и поэты города Горловки.
Тут были и профессиональные литераторы типа редактора местной газеты и поэты-любители. Мужчины были в основном старше сорока, а женщины лет 30–35. Мне казалось, что они все незамужние или разведенные: трудно было представить, что у них есть семья, ведь заседания литературного клуба проводились по выходным и иногда длились по три-четыре часа. Я не мог вообразить, например, свою маму, посещающую такой литклуб: она не оставила бы домашние заботы ради таких посиделок.
Мы с Игорем были там самые молодые, нам было по 17. Все литературное сообщество с любопытством на нас смотрело, пытаясь понять, зачем нам это нужно и действительно ли нам это интересно. Но постепенно к нам привыкли, мы стали завсегдатаями. Нас даже полюбили, глядя на нас как на подрастающее литературное поколение.
В первом ряду кресел обычно располагались мастодонты литклуба, именитые и «заслуженные» горловские литераторы и даже один член Союза писателей СССР. За ними – все остальные члены клуба вперемешку, а на галерке садились мы с Игорем. Оттуда удобнее было всех видеть, наблюдать, смеяться и плакать.
В отличие от всеобщей советской казенщины, царившей на телеэкранах, в залах комсомольских, партийных и прочих заседаний, тут был настоящий оазис духовной свободы и раскрепощенности. Всякий раз, как мы приходили туда, мы не знали, что будет дальше. О чем пойдет разговор, кто и что будет читать? Это все время был экспромт.