— Мой отец бросил мою маму, ради двадцатилетней девушки-фармацевта, —
рассказывала она ему.
После чего точь-в-точь как и Ченс сделала большой глоток.
— Дженни, на тебя сейчас нет шляпы.
Она забрала ее у него, небрежно набросив на голову.
— Моя мама была беременная, когда это случилось. Отец бросил ее, когда она
была беременна.
— Воу, — он был ошарашен, — что за подонок. Я имею в виду, я знаю, что он
твой отец, но…
— Нет, ты прав. Он подонок, — она передала шляпу Ченсу.
— Боюсь, родители обратят свой гнев на меня. Леви уже давно не было, и я
знаю, рано или поздно это произойдет, — признался Ченс, когда надел шляпу.
— Мы с братом никогда не были близки, но по крайней мере я знал, что нас
двое. Он даже не навещал нас с тех пор, как уехал, а звонки вообще давно
прекратились.
Она.
— Моя мама начинает вновь с кем-то встречаться, и я чувствую себя ужасно
из-за этого. Но не потому что она встречается, а я нет.
Он.
— Хочу чтобы они развелись. Может тогда у нас будет шанс стать нормальными.
Она.
— Развод моих родителей — худшее, что я когда-либо переживала.
Он.
— Брак моих родителей — худшее, что я когда-либо переживал.
Они отбросили опустевшие емкости в сторону, оба открывая уже третью по
счету бутылку. Дженни снова взяла шляпу, и ее рука чуть д
рожала, когда она н
адевала
47
ее на голову. Девушка чувствовала, как размываются очертания. Неужели это так
чувствуется опьянение?
— Если у тебя дома дела будут принимать паршивый оборот, ты в
сегда можешь
тусоваться у меня. Приезжать, когда захочется, и о
ставаться т
ак долго, к
ак пожелаешь.
Тебе не надо проходить через это все в одиночку, Ченс.
— И тебе тоже, — ответил парень.
Она хотела его поцеловать. Это чувство появилось откуда-то из глубины, поднимаясь к поверхности пузырьками, когда она взглядом обвела форму его губ в
свете фонаря. Она хотела поцеловать Ченса Мастерса, и однажды именно так Дженни
и сделает, но сегодня еще не время. Вместо этого девушка накренилась вперед, обхватывая парня руками за талию и зарываясь головой в его плечо.
— Нам не нужно быть поодиночке, — прошептала Дженни ему в мягкую ткань
рубашки.
Так они и уснули, обхватив друг друга руками и делая неглубокие вдохи. С
вечи
догорели, а батарейки в фонарике сдохли. Проснувшись посреди ночи, единственным
светом, который Дженни увидела было сияние звезд. Она еле различила очертания
линии челюсти Ченса у
себя н
ад головой. Закрыв глаза, девушка г
лубже з