Звонок раздался под вечер в понедельник.
— Привет! Работаешь или в отпуске? — пророкотал знакомый командирский баритон Фролова.
— Работаю помаленьку! — признался обрадованный Влекомов. Фролов, как обычно, уехал на дачу в Барышево в конце апреля. Так поступал уже лет пятнадцать.
— Слушай, давай приезжай ко мне в пятницу — у нас с Раисой золотая свадьба! — гордо сообщил Фролов. — Что? В Барышево, конечно! Не пытайся отвертеться! У тебя хозяйство, я знаю, не ведётся — поливать, полоть нечего, можешь разок в выходные поехать не на юг, а на север! Не волнуйся, тебя и в Барышево, и обратно на машине доставят!
— Я — с удовольствием! — воскликнул Влекомов.
Как Фролов выручил своим приглашением! Не надо ехать к себе в Чащу, видеть Эмилию — и увидеть Фролова!
— Хотя ничего у меня не посеяно, а полоть — выше головы! — уточнил всё же.
— Договорились! В пятницу тебе на работу позвонит Вадим, мой сосед, он тебя и возьмёт — из города будет ехать в Барышево. Лады?!
— Лады!
В пятницу за столом на веранде фроловской половины дома собрались человек двадцать — родственники, друзья, соседи. Дочка с зятем и внук с невестой присутствовали. Внучка отсутствовала по уважительной причине — пребывала у жениха в Австралии.
— Маша звонила, поздравляла! — оправдал внучку и заодно слегка похвастал Фролов.
Приехали московские родственники Розы Николаевны — так числилась по паспорту супруга Валентина Алексеевича. А Раисой её звали домашние.
Роза Николаевна была родом из подмосковных Ватутинок, ныне известных базой спортклуба ЦСКА, а в военные и послевоенные годы — засекреченных из-за базы радиосвязи с агентами во всех частях света. На нескольких гектарах там размещались антенные «поля».
Фролов, призванный в 1944-м, после окончания школы радистов был направлен в Ватутинки и проводил служебное время в наушниках. Смена длилась четыре часа с часовым перерывом.