– Марго, сколько нам ещё лететь до орбиты Бастиона?
– Сорок две минуты, наследник.
– Значит, немного времени у меня всё же ещё есть… – глухо протянул Бобёр и, вернувшись к своему рабочему месту, присел и взялся заучивать текст обращения к личному составу гарнизона, одновременно продолжая краем глаза просматривать поступающую разведывательную информацию. Судя по поступающим данным, противник, наконец уничтожив последний рейдер, приступил к концентрации основных своих сил в районе Новой Тортуги. Пока это не представляло никакой реальной угрозы, система обороны была налажена на должном уровне и к тому же усилена дополнительными силами, но всё могло измениться. В принципе прорыв был возможен, но скорее чисто гипотетически, потому как в случае лобовой атаки враг потеряет практически весь свой собранный по нитке боевой флот для поддержки армады вторжения. Что задумало командование противника, пока было непонятно, не имелось достоверной информации…
Сорок минут пролетели как одно мгновение, и полковник, наизусть заучив текст обращения, ещё раз подойдя к зеркалу и оглядев себя, глубоко вздохнул и, подправив кобуру на портупее, решительно направился к десантному боту. Погрузившись в десантное отделение, Бобёр мысленно отдал команду, и бот покинул борт яхты и полетел на космодром Бастиона. Полёт занял около пятнадцати минут. Выждав некоторое время после приземления, полковник, поправив ворот кителя, поднялся с кресла и, окинув взглядом своё отражение в зеркале, подтянул портупею, на которой были парадный офицерский кортик и кобура с компактным лучемётом, и направился на выход. Возле трапа его ждали Корнелиус и генерал Гудза, а за их спиной стоял довольно внушительных размеров гражданский серебристый кабриолет.
– С возвращением, командующий, – шагнув навстречу, произнёс генерал с тонкой улыбкой. – Долго вас не было на Бастионе. Надеюсь, рейд прошёл успешно?
– Более чем, Константин Георгиевич, – отозвался полковник, пожимая руки Гудзе и Корнелиусу. – Но об этом мы поговорим уже в штабе, у меня есть что вам сказать, да и у вас имеется, что мне поведать.
– Да найдётся, причём немало. Разговор действительно будет долгим и очень серьёзным, я бы даже сказал, судьбоносным для нас всех, поговорить предстоит о многом, но уже после военного парада, – вступил в разговор Корнелиус и, сделав шаг в сторону, жестом предложил пройти к кабриолету. Кивнув, Бобёр подошёл к открытой двери и, войдя в салон, присел, а спустя несколько мгновений напротив него присели генерал с Корнелиусом, и машина плавно тронулась с места и неспешно покатила с закрытой взлётно-посадочной площадки. Оглядев двух своих бывших кураторов, полковник, глубоко вздохнув, негромко задал вопрос: