Бобёр от такой наглости на мгновение замер, всматриваясь в бешеные глаза Филькинштейна, и спустя минуту от всей души расхохотался. Немного успокоившись, платком смахнув выступившие слёзы, полковник, всё ещё продолжая ухмыляться, проговорил:
– Где тебя клоуна нашли, а? Филя, ведь ты натуральный клоун, да и только. Ты вообще понимаешь, что пытаешься отправить в отставку человека, который никакого отношения к государственному аппарату не имеет от слова вообще? Да если об этом прознают журналисты, ты, Филя, в одно мгновение станешь всеобщим посмешищем. Так что исчезни, чтобы я тебя вообще больше никогда не видел. Запомни, я твоего как его там… Мойшанского и тебя лично считаю мятежниками, и подчиняться вам никогда не буду, вы изменники, и это вас необходимо судить по всей строгости закона.
– Ты, Бобров, об этом в скором времени горько пожалеешь… – шипя сквозь зубы, проронил красный как рак Филькинштейн и исчез с экрана. Монитор погас, но полковник ещё довольно продолжительное время в глубокой задумчивости стоял у окна и размышлял. Обратный путь на Новый Санкт-Петербург ему был заказан, как и многим тем, кто добровольно вступил в его флот. Сегодня был перейдён Рубикон, и обратного пути для отступления не имелось, все мосты были сожжены дотла, но куда двигаться дальше, он пока в точности не знал, надо было думать, и думать крепко. Мойшанский со своими прихлебателями и теми, кто за ним стоял, так просто не отступятся, он и его хорошо подготовленные вооружённые силы и флот представляли для них очень серьёзную угрозу.
Со всем этим надо было что-то делать, сидеть сложа руки и ждать, пока ему не свернут шею, было не в его правилах, а значит, надо было действовать, но и спешка в данном вопросе была неуместна. Размяв плечи, Бобёр прошёлся по кабинету и, глубоко вздохнув, присел за стол и взялся за просмотр отчётов. Подготовка к вакцинации шла полным ходом, вакцины уже были доставлены, оставалось лишь подготовить бокс и составить подробный персональный список с графиком вакцинации.
Окончательно убедившись, что всё идет так, как и должно быть, Бобёр подумал некоторое время и, придя к каким-то своим заключениям, пересмотрел запись разговора с Филькинштейном. Вырезав короткое видео, он окольными путями запустил его в открытую сеть, после чего он поднялся и неторопливой походкой покинул кабинет и направился на взлётно-посадочную площадку. Он хотел слетать на водопады и побыть в одиночестве, подышать свежим воздухом, покупаться, поразмыслить и собраться с силами. Как он подозревал, другая такая возможность ему выпадет нескоро…