Генерал Гудза умолк и погрузился на некоторое время в свои размышления, министр госбезопасности ему не мешал, сам переваривая услышанную информацию. Это не была в полном смысле информация, это были косвенные данные, указывающие, что Бобров уже не просто командующий самой боеспособной армией, но и крупнейшая фигура в человеческих мирах, которая самостоятельно ведёт свою игру, причём весьма и весьма успешно…
– Ты вот что, Константин… попытайся выяснить, что Бобров на этой закрытой колонии затеял, очень интересно мне знать, но не стоит ради этого подвергать своего агента опасности разоблачения, он может не раз и не два понадобиться. Что касается встречи, то где-то в течение недели примерно я выйду с тобой на связь и сообщу, когда мы сможем с Корзуном прибыть на Терму, а сейчас извини, больше с тобой разговаривать не могу, время поджимает.
Попрощавшись с генералом Гудзой, министр госбезопасности отключил связь и задумался на некоторое время, а подумать над чем ему действительно было. Гудза занервничал, в какой-то степени испугавшись своего протеже, что неудивительно, на его месте любой бы мог струхнуть. Несмотря на строжайший запрет на освещение деятельности Боброва и его армии, люди многое знали и с затаённым дыханием следили за сражением с армадой вторжения. Хотя, конечно, постоянное обливание его грязью в средствах массовой информации постепенно делало свое дело, его фигура пусть и очень медленно, но уходила из повестки дня, и через какое-то время из положительного героя без страха и упрёка, спасителя человечества он превратится в злодея, страшного деспота и поработителя. Таковы негласные установки, которые чётко исполняются, а все несогласные под благовидным предлогом лишаются работы.
Поразмышляв ещё некоторое время, генерал-полковник поднялся и взглянул на настенные часы, до конца пятничного рабочего времени оставалось ещё полтора часа. Покинув свой рабочий кабинет, предупредил личного секретаря о своём срочном убытии, направился на взлётно-посадочную площадку и спустя несколько минут полетел на глайдере в своё загородное поместье на Валдайской возвышенности. Уже находясь в полёте, он отправил короткое текстовое сообщение о необходимости срочной встречи с указанием своих координат. Прибыв в родовое поместье, Гончаренко собственноручно затопил печь в русской бане, и когда всё было готово, от души попарился и, устроившись в зале с горящим камином, стал попивать холодный домашний квас.
В ожидании первого заместителя начальника Генерального штаба прошло более двух часов, а Корзуна всё ещё не было, отчего министр, несколько встревожившись, вынужден был подняться и подойти к пульту системы безопасности. Проверив показания и убедившись в надлежащей работе всех систем, неторопливо пошёл на кухню и заварил себе крепкий кофе без сахара. Подойдя к окну и задумчиво всматриваясь вдаль, Гончаренко, сделав пару маленьких глотков, стал в который раз напряжённо размышлять о том, как себя следует вести и как вести дела и, главное, в каком направлении держать курс в сложившихся весьма противоречивых обстоятельствах.